Когда спешилась, подошел, наговорил комплиментов, пригласил в ресторан. Я под благовидным предлогом — ребенок маленький, оставить не с кем — отказалась. Понимала: покровительство сына Сталина может обернуться серьезными проблемами.
Василий Иосифович развел руками:
— Ну, нет так нет. Позвольте в таком случае преподнести вам это, — и протянул свой стек, на инкрустированной серебром деревянной ручке были выгравированы буквы «В» и «С»...
Называя причину отказа пойти в ресторан, я не очень-то и врала. Иной раз маленького Володю приходилось даже брать на репетицию в Театр Сатиры. Татьяна Пельтцер, в очередной раз встретив меня с сыном в коридоре, неизменно делала возмущенное лицо и громогласно вопрошала: «Марина, ты зачем опять ебенка притащила?»
Такая у нее, большой любительницы фольклорной лексики, была дежурная шутка. А Анатолий Папанов очень любил вести с Вовкой задушевные беседы, величая его «стариком».
С Консовским мы по-прежнему изредка встречались в ЦДРИ. Успех, который принесли картины «Лермонтов» и «Золушка», совсем его не испортил. Алеша оставался милым, интеллигентным, скромным, даже застенчивым человеком. Одна из встреч произошла незадолго до моего отъезда в Германию: я получила приглашение в труппу драматического театра при Группе советских войск. Присмотреть за Вовкой во время моего отсутствия согласилась бывшая свекровь.
Узнав, что ради возможности поработать за границей оставляю Театр Сатиры, Консовский сокрушенно покачал головой. А я, чтоб, не дай бог, не стал отговаривать, принялась оживленно интересоваться:
— Как семья? Как Вера, дочка?
Алеша сразу будто съежился, стал меньше ростом.
— Семьи больше нет. Мы с Верой развелись. А с дочкой общаемся! — Алексей улыбнулся. — Света такая умница!
Интуиция подсказала — охать-ахать и расспрашивать о причинах развода не стоит. Когда узнаю Алешу ближе, пойму: не в характере Консовского было говорить о людях плохо, а уж о женщине, с которой прожил десять лет, матери своего ребенка — тем более.
Почему они расстались, узнала от общих знакомых: водка превратила взрывной темперамент Веры Алтайской в сварливость и злобу... Алексей терпел сколько мог, жалея дочку. Когда терпение закончилось, ушел в никуда, оставив квартиру бывшей жене.
Возможно, супруга из Веры Владимировны получилась не лучшая, но актрисой она была замечательной. Я до сих пор помню ее роли: Тетушка-Непогодушка в «Марье-искуснице», Асырк в «Королевстве кривых зеркал», мачеха в «Морозко», гражданка Шкапидар в «Евдокии». К сожалению, в последние годы ее почти не снимали — какому режиссеру захочется иметь дело с пьющей артисткой? Алтайская ушла из жизни, не дожив до шестидесяти лет...
Светлане в год смерти матери исполнилось тридцать семь, но для Консовского она оставалась ребенком.
Алеша постоянно заботился о дочери. Помощь была существенной, потому что Света — очень хорошая, добрая — так и не смогла устроиться в жизни. После окончания иняза по ходатайству отца она была принята в индонезийскую редакцию Комитета по зарубежному радиовещанию, однако, прослужив несколько лет, ушла. Перебивалась случайными заработками и папиными «дотациями». С мужем у Светы тоже не сложилось. После развода она даже поменяла имя сыну: при рождении по настоянию отца мальчик был назван Колей, а потом стал Алешей. Как дедушка. Они часто бывали у нас в гостях. Коля-Алеша подружился с моим старшим внуком Родионом. Мальчишки вместе ходили в зоопарк и планетарий, играли во дворе.
Погубила Свету та же слабость, что свела в могилу ее мать.