Едва переступив порог его кабинета, я разревелась: «Пожалуйста, помогите...»
После УЗИ мне тут же был поставлен диагноз: «дискинезия желчных путей». Произошел большой выброс желчи в желудок. Это вызвало сильное воспаление. Почему же врачи больницы, куда я попала по «скорой», не могли правильно поставить диагноз и заставили меня так мучиться? Да, я поступила к ним не по знакомству и не за деньги, но ведь они клятву Гиппократа давали! Не понимаю я этого и никогда не пойму.
Мне назначили лечение, капельницы.
Спустя пару дней почувствовала себя лучше, но на полную реабилитацию ушел месяц. Это был единственный случай, когда я, всегда готовая бороться, почувствовала: больше не могу, сил нет — ни моральных, ни физических. И практически потеряла веру в себя. На меня это совсем не похоже...
С детства я была «в каждой бочке затычка». Энергия била через край. А ведь часто болела: мучилась от приступов астмы и головной боли. И вообще меня можно было назвать «девочка-авария». С улицы непременно возвращалась с ободранными локтями или коленями, к скамейке подходила именно с той стороны, где торчал гвоздь... При этом хоть бы раз слезинку уронила!
Едва у нас в Волжском рядом с домом появился дворец культуры, сама пошла и записалась сразу во все кружки: «Мама, я буду ходить на макраме, английский, танцы, в кукольный театр и изостудию!»
Помимо кружков я занималась еще и художественной гимнастикой. Но потом мне на спину упала неудачно подброшенная мной булава весом почти с килограмм. И я бросила гимнастику. Хотя травма была не главной причиной. В спорте очень жесткие рамки и требования, а мне это было скучно. К соревнованиям я сама шила себе костюм, старалась сделать номер как можно более танцевальным, ярким.
— Юля, тебе не хватает элементов? Зачем ты танцуешь? — ругали тренеры.
— Я просто хочу, чтобы было красиво!
Оценки за мои художества ставили низкие, и я сосредоточилась на танцах, кукольном театре и изостудии.
В театре мне давали главные роли, хоть я и не выговаривала букву «р». Логопед сказал, что надо подрезать слишком короткую уздечку языка. Я всегда живу по принципу: доверяй, но проверяй. Поэтому, придя в школу, выстроила подружек и велела: «Ну-ка, показывайте мне свои «правильные» уздечки».
Перед зеркалом мы оттягивали друг другу языки. Так экспериментальным путем я выяснила, что у меня нормальная уздечка! Не короче, чем у других. И операцию делать отказалась. Дома постоянно ходила с логопедической соской во рту, бубня «кррровь», «рррак», «рррека». И однажды у меня получилось!
Мама с папой возвращаются вечером домой. «Сейчас, — думаю, — их удивлю!» Сели ужинать, и я говорю:
— Мам, что-то так торта хочется!
Ноль эмоций. Я, уже рыча как тигрица, повторяю:
— Мам, торррт хочу!
— Дочь, ну нет торта сегодня...
— Ну вы даете, родители! Я же букву «р» научилась выговаривать!
И тут мама, наконец, уронила половник.
Чтобы чего-то добиться, мне надо этого очень захотеть. Постоянным и весьма мощным стимулом к активным действиям служила для меня старшая сестра Жанна. Отношения у нас были не самые простые.
Она в школе училась на «отлично» и сказала однажды: «А ты не сможешь! У тебя не хватит времени! Нечего было разбрасываться на кружки!» Стоило ей это произнести, как у меня возникло непреодолимое желание быть не хуже, доказать, что смогу успевать везде. Я зубрила даже то, что не нравилось, а потом появилась привычка учиться и все пошло как по накатанной. Школу я окончила отличницей.
В детстве мы не были с Жанной подругами, не делились девичьими тайнами, не шептались по ночам. Я вообще не знала, что происходит у нее в жизни, хотя постоянно к ней тянулась: «Жанна, возьми меня, пожалуйста, с собой погулять!» Но она-то уже взрослая, у нее шуры-муры, а тут ребенок клеится. Сейчас понимаю, почему она меня не брала, а тогда воспринимала это как кровную обиду, которая требовала отмщения.
Разобью случайно вазу, а если мама хватится, «на голубом глазу» совру:
— Мама, это Жанна. Я же маленькая, мне до нее даже не дотянуться.
— Ты!!! Как смеешь?! Обманщица! Зачем врешь?! — кричала сестра.
Но совесть меня не мучила. Думала: «Ты со мной не играешь, не помогаешь делать домашнее задание. Старшая сестра называется! За это тебя и настигает справедливое возмездие». Дети часто бывают эгоистами.
Но со временем мы с сестрой очень сблизились. Наверное потому, что я повзрослела и общих интересов стало больше. Сейчас можем полночи проболтать, не то что тогда...
Помню, я готовилась к отъезду в Москву.
