Только что закончился спектакль «Смерть Тарелкина». Краско играл главную роль, и когда эту питерскую антрепризу привезли на гастроли в Москву, пригласил на нее нас. Спектакль закончился поздно, Андрей опаздывал на ночной поезд, оттого знакомство произошло буквально в дверях. Как мужчина он на меня впечатления не произвел, куда больше занимал мысли игравший в том же спектакле Михаил Пореченков. Даже пожалела: лучше с ним бы познакомили — молодым, красивым, здоровенным. А на Краско смотрела только как на давнего приятеля родителей.
Андрей и мой отец Владимир Попов вместе служили в армии. Карась «загремел» туда уже профессиональным артистом.
Успел окончить ЛГИТМиК, сняться в нескольких фильмах, поступить в штат Ленинградского театра имени Ленинского комсомола. В 1982-м Андрей играл милиционера в пьесе «Кукарача». Спектакль категорически не понравился тогдашнему замминистра внутренних дел, зятю Брежнева Юрию Чурбанову. Главный герой показался ему расхристанным, шебутным и несерьезным. В газете появилась статья о том, что молодой артист А. Краско «исказил образ советского служителя закона». Андрея уволили из театра и уже на следующий день вручили повестку в армию. За него пытались хлопотать разные деятели культуры, например режиссер Динара Асанова, которая хотела снимать Краско в картине «Пацаны», но ничего не вышло. В «Пацанах» снялся Валерий Приемыхов, а Карась в это время красил заборы и ставил детские утренники в домах культуры Архангельской области — проходил срочную службу в музвзводе войск ПВО.
И травил байки перед сослуживцами, среди которых находился и мой восемнадцатилетний отец, у которого уже была семья — моя мама и я. Как кормильцу отцу полагалась отсрочка, но родители поссорились и он назло ушел в армию.
Мне еще и десяти лет не исполнилось, когда по телевизору показали картину «Псы», где Андрей сыграл одну из главных ролей. Мама достала из альбома фотографии, начала вспоминать связанные с Андрюхой армейские анекдоты, рассказанные ей папой. Например, однажды Карась приволок откуда-то табличку с надписью «краскораспылитель», отпилил первую половину слова и повесил ее у себя над кроватью. В другой раз попал в лазарет, и вдруг объявляют тревогу.
Все вокруг забегали, ну и Андрюха подскочил...
— Лейтенант Краско! Вы куда несетесь?
— Тревога, товарищ командир!
— Вы должны быть в лазарете!
— Так мне тревожно...
Однако роль, которую Карась сыграл в истории нашей семьи, оказалась куда серьезнее. Он вмешался в мою судьбу задолго до нашего знакомства.
Тут необходимо небольшое отступление. Дело в том, что мой отец настолько попал под его влияние, что тоже решил податься в артисты. Уехал из Мурманска, где мы жили, и поступил в Казанское театральное училище. Там он встретил Галину Данилову, будущую звезду шоу «Шесть кадров».
Развелся с мамой и женился на ней. Спустя несколько лет, в 1993 году, мама с бабушкой решили, что хватит гробить здоровье за Полярным кругом, и перебрались в Харьков. Мне в Украине не понравилось: чужой язык, другой менталитет... В шестнадцать лет собрала вещи и уехала в Москву.
Разыскала отца, с которым не виделась и не общалась больше десяти лет, поселилась у него. Он успел родить сына Никиту, развестись с Даниловой, поработать артистом в «Сатириконе», поставить художественный фильм «Доброй ночи», так и оставшийся единственным в его кинематографической судьбе. В 2007 году я нашла Галю в социальной сети, и следующие несколько лет мы переписывались. Потом пригласила ее в телепрограмму «Малахов +», где работала редактором. Однако, как водится на телевидении, в последний момент планы изменились и в эфире этот выпуск не показали.
Кажется, Данилова обиделась: больше мы не общались.
В мечтах я видела себя артисткой музтеатра: с пяти лет выходила на сцену мурманского Дворца пионеров, где мама руководила хоровым кружком. В столице поступила в Музыкальное училище эстрадно-джазового искусства: знаменитый педагог по вокалу Владимир Хачатуров разглядел во мне Марию Магдалину из рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда». Окрестил, так сказать. Однако Магдалина не случилась, как и не случилось больше ни разу спеть на сцене — я родила сына. Об отце ребенка даже вспоминать не хочу. Именно по его вине узнала, что такое предательство. Но вопрос о том, рожать или нет, передо мной не стоял. Как можно добровольно отказаться от такого счастья?