Договариваемся о концерте, подписываем контракт, получаем аванс. Но когда доходит дело до окончательного расчета, нам заявляют: «Мы вам потом все отдадим. Поезжайте в аэропорт». А бывало, платили, но не давали сопровождения, и мы всю дорогу боялись, что в нас начнут стрелять, гадали, из-за какого угла выскочат бандиты и отберут то, что заработали.
Но вот я подошел к самой печальной части своего рассказа. Слезы появляются на глазах, когда начинаю вспоминать гастроли на Дальнем Востоке. Именно тогда, позвонив домой, узнал, что жену положили в больницу.
Мы с Филиппом решили, что я должен вернуться в Москву. Приехав, узнал от врачей, что у Вики рак прямой кишки и надо срочно делать операцию.
Бросив все, я принялся искать спасение. Прорвался на прием к знаменитой Ванге, та сказала: «Твоя жена перепрыгнула могилу, она будет жить, если станет пить оливковое масло. А еще у тебя есть сын. Вижу, как он поднимается в гору, а в руках у него палка, — позже я сообразил, что «палка» — это микрофон. — А сам ты обладаешь сильной биоэнергетикой, но целительством тебе заниматься не надо, иначе примешь все болезни пациентов на себя».
Здесь она была права. Ложки прилипали у меня к телу — разве это не признак необычных способностей? Может, они перешли мне от деда, но я не умел ими пользоваться. Как я мог помочь жене?
Масло Вика пить не смогла, она даже маслин не ела, ее от них тошнило. Пришлось искать другие способы лечения.
Услышав о профессоре из Петербурга, который изобрел новое лекарство, замедляющее рост раковых клеток, немедленно отправился к нему: «Отдам все, только спасите жену».
Доктор сделал Вике первое внутривенное вливание, ей стало лучше. Появилась надежда...
Посвятив себя заботам о Виктории, я упустил момент, когда знакомство Филиппа с Аллой Пугачевой переросло в нечто серьезное. Мне тогда было совсем не до сердечных переживаний сына. А оказывается, дело шло к браку.
Через три месяца Вике следовало повторить курс лечения, но доктор сам попал в больницу, перенес операцию.
Звонил ему в Питер каждый день и слышал: «Меня не сегодня завтра выпишут, и тогда я сразу же займусь вашей женой».
Однажды Вике стало совсем худо, пришлось положить в больницу. Но время было упущено. Я знал, что дни ее сочтены, врачи ничего не скрывали, но старался не подавать виду, держался, хоть и плохо это у меня получалось. Выходил из палаты и начинал рыдать. Последние месяцы Вика жила на сильных обезболивающих, почти постоянно спала. Филипп приходил в больницу и часами сидел у ее кровати, гладил по руке. Они всегда были близки, он и внешне на маму очень похож. Понимали друг друга с полуслова, сын делился с ней самым сокровенным, советовался. Благодаря матери Филипп жив, она все сделала для него, как когда-то моя мама вложила в меня всю душу и силы.
Однажды пришел навещать жену, а она говорит:
— Знаешь, кто у меня только что был?
Алла с Филиппом приезжали просить благословения. А ты что по этому поводу думаешь?
— Это не важно. Как скажешь, так и будет.
— Наш сын любит эту женщину, мы не должны вмешиваться.
Если честно, я был не в восторге от перспективы иметь такую невестку. Какие аргументы были против? И то, что Алла старше Филиппа на восемнадцать лет, значит, о внуках можно не мечтать, и то, что за плечами у нее три брака и множество романов, о которых на все лады судачили в нашей среде, и то, что она была знаменитой певицей.
Понимал, такая женщина вряд ли окажется мягкой и уступчивой в семейной жизни. Говорят, в любви один целует, а другой лишь подставляет щеку. Я видел, что в этом союзе роль любящего супруга досталась Филиппу, а любит ли его Алла — сомневался. Но впоследствии я понял, что ошибся, поскольку своими глазами видел, как она его любит, видел ее заботливое отношение к Филиппу. И был счастлив от того, что сыну повезло с женой. В моем понимании это должен был быть самый прекрасный брак. Я жалел лишь об одном, что Вика этого не увидела, она была бы очень довольна. Что произошло потом? Я не знаю, единственное, что позднее мне сказал Филипп, что в их расставании вина целиком и полностью его.
Мне нравилась дочь болгарского торгпреда в России Катя. Мы дружили с ее родителями, мечтали поженить детей.