Родители поняли: нам таких денег не собрать и... решили отказаться от идеи прооперировать Машу. Хотя бы на время.
— Государство помощь не предлагало?
— Формально не отказывало, но реально ничего не сделало. Мама с папой обращались в какие-то фонды, общественные организации, но письма оставались без ответа. Копить нам было не с чего. После моего рождения и появления Маши мама на работу так и не вышла. Лишь в прошлом году устроилась мерчендайзером в магазин принадлежностей для фигурного катания, но перед Олимпиадой в Сочи уволилась, чтобы мне помочь. Папа — майор полиции, служил в уголовном розыске, потом перешел в дежурную часть, где работа — сутки через трое и больше свободного времени. Отвозил меня в школу и на тренировки в ЦСКА, постоянно ездил с Машкой по клиникам...
Деньги, остававшиеся после самых необходимых трат, шли в основном на мои коньки и костюмы.
Долго ведь приходилось покупать на свои. Лишь когда я начала выигрывать чемпионаты Москвы и России, ЦСКА стал выделять какие-то суммы, а лет до десяти все приобретали самостоятельно. Вот посчитайте: два танцевальных костюма, каждый стоил тысяч двадцать рублей, не меньше. Плюс десять тысяч — ботинки для катания, столько же — лезвия к ним. Обычно коньки меняют каждый сезон, но у меня нога росла медленно и одного комплекта хватало на два года...
Так и жили. В 2010-м мне разрешили выступать в международных соревнованиях, и в том же сезоне я выиграла оба этапа и финал юниорской серии Гран-при, во второй раз стала чемпионкой России среди взрослых, а в феврале 2011 года победила на юниорском чемпионате мира в Южной Корее.
Тогда мне заплатили по-настоящему серьезные деньги. В долларах. Плюс зарплату, которую получала в ЦСКА, я тоже откладывала. Но собранной суммы не хватало на операцию Маше. Помогла Татьяна Тарасова. Если бы не она, наверное, так и не решились бы на радикальные шаги. Татьяна Анатольевна вышла на Чулпан Хаматову, и благодаря этой замечательной актрисе нам выделили деньги. Но все же моих накоплений и полученных средств было мало. Из своих добавила Елена Германовна Водорезова.
— Вернули ей долг?
— Сразу, как только смогла... Мама с Машей полетели в Ганновер, провели в Германии почти полгода.
Я осталась с папой. ЦСКА выделил комнату в армейской гостинице недалеко от катка, чтобы мне не мотаться каждый день на тренировки через весь город. Три часа на льду утром и вечером, полтора часа — разминка, сорок пять минут — растяжка. Очень уставала...
— После курса лечения сестре стало лучше?
— Безусловно! Всего немцы сделали три операции, их тоже оплатили при участии Хаматовой. Ну и я отдавала то, что успевала заработать. Мы бесконечно благодарны Елене Германовне, Чулпан и особенно — Татьяне Анатольевне. Она ведь и в Ганновер специально прилетала, приходила в клинику, всячески опекала маму и Машу. Сестра стала гораздо четче говорить, лучше слышать через специальный слуховой аппарат.
Это заслуга не только врачей, но и мамы, которая с детства много занималась с Машей, буквально заставляла ее работать. Труд колоссальный! Не представляю, как они обе все выдержали… Мама даже пошла учиться и получила специальность детского психолога. Родители никогда не делали различий между нами — ни в отношении, ни в воспитании. Никто из домашних не воспринимает Машу как инвалида, не стесняется ее физических изъянов. И она не просит поблажек, чувствует себя полноценным членом семьи. Со всеми вытекающими… Получай, что заслужила! И похвалу, и наказание. Машка хорошая, добрая, ласковая. У нее отличная память, она хорошо читает, пишет. И я ее очень-очень люблю. Когда сестра была маленькой, я катала ее в коляске по двору и приговаривала: «Это моя самая лучшая кукла!» Она всегда ждет меня, выходные обязательно проводим вместе, гуляем, ходим в кино.
У нас есть свои секреты от родителей…
Пока я жила в Бирюлево, мы спали на двухъярусной кровати: я — наверху, сестра — внизу, но стоило маме с папой чуть отвлечься, Машка тут же забиралась ко мне, затаскивала кошку, которую папа подарил после моей первой победы на чемпионате России, и начиналось веселье…
Сейчас сестра учится в специальной школе-интернате для инвалидов, но с самыми сильными учениками. В прошлом году сдала экзамены в лицейский класс. Лечение не закончено, нужны еще операции. Ведь Маша растет...
— Правильно понимаю, Аделина, что у вас, по сути, нет своей жизни, все подчинено сестре?
— Так нельзя сказать!
