«Евровидение» он выиграл, и тут же все стали ждать, когда мы объявим о дне свадьбы. Дима ничего мне не говорил, и я ни о чем его не спрашивала. Да и как бы это прозвучало: «В газетах написали, что ты собирался на мне жениться. Давай выполняй свое обещание!»
Время шло, и разочарованные журналисты приклеили к моему имени ярлык «вечная невеста». Я не обиделась, в шоу-бизнесе не принято считаться с чувствами людей, так неужели для нас с Димой кто-то сделал бы исключение?
Накануне четырнадцатого февраля, Дня всех влюбленных, Дима пригласил меня поехать с ним в Санкт-Петербург, он давал сольное шоу. Одну из песен — о дальних дорогах, расставаниях и встречах — мы исполняли вместе. И вдруг, совершенно неожиданно, в присутствии сотен зрителей Дима протянул мне маленькую коробочку: на бархатной подушке лежало колечко из белого золота с бриллиантом. Что это? Подарок в знак помолвки или пиар-ход, придуманный Димой, чтобы подогреть интерес к своей персоне?
Закончился концерт, мы сели в поезд и поехали в Москву. Дима молчал о кольце, и я не решилась расспрашивать. Может, не хотела услышать то, что меня огорчит? Не знаю... «В конце концов на колено он не вставал, руки и сердца не просил, скорее всего — просто очередной подарок», — говорила себе я.
Как ни странно, но не злословие прессы, а Димин подарок загнал меня в угол. Рассматривая сверкающий бриллиантик, я думала: «Кольцо на пальце уже есть, наверное, все логически идет к тому, что мы поженимся. Просто пока еще не время». Да и Дима стал произносить двусмысленные фразы: «Хорошо бы нам купить диван», «Хочется приходить домой, где тебя кто-то ждет, где уютно, тепло и пахнет пирогами», «Если ты будешь жить со мной в Москве, подумай, чем станешь заниматься».
Он не говорил ничего конкретного, я сама воспринимала его слова как намек, что мы создадим настоящую семью, и готова была ради этого начать свою карьеру с нуля. Мысленно прицепив себя к Диме, я начала заниматься самоедством: «А где, собственно, ты живешь? В Париже, среди нераспакованных чемоданов? В Нью-Йорке, в квартире подруги? В Москве, в своей девичьей комнатке родительской квартиры? И как жить дальше? Продолжать работать за границей? Или внять намекам Димы и осесть в России? Попробовать свои силы, например, на телевидении?» Под влиянием этих грустных размышлений незаметно для меня вдруг пропало ощущение легкости и радости от наших с Димой отношений.
Билан тем временем с головой ушел в работу: ездил на гастроли в Европу, Америку, записывал новые песни с иностранными исполнителями, его карьера шла вверх чуть ли не вертикально. И если раньше, возвращаясь в Россию, я была уверена, что мы пересечемся хотя бы на день, то теперь пыталась подгадать свой приезд, спрашивала:
— Дима, ты будешь через неделю в Москве?