Обжились настолько, что восемь месяцев назад решились завести зверушку. Спорили долго: я — собачница, Дима — кошатник. Жаловался: «А у меня всю жизнь были собаки! Потому что в мой дом их тащили женщины. Давай уже кошку заведем!» Но потом он вдруг предложил компромисс:
— Ксень, а может, купим хрюшку?
Мне такое даже в голову не приходило, я тут же сказала:
— Давай!
Марьянов позвонил другу-киношнику, который все про животных знает. Тот говорит: «У нас как раз потомство мини-пигов народилось». И вскоре в нашу прихожую ворвалось целое свинячье семейство. Три девочки прятались за мамой, а мальчик смело протопал в квартиру и пометил Димин стул. «Все ясно, — сказал Марьянов. — Я за деньгами».
По метрике хрюнделя нужно было назвать на букву А. Перебрали много имен: Арбузик, Ананас... А потом я вспомнила, что Дима играл в «Юноне и Авось», когда служил в «Ленкоме», — так у нас появился Авоська. Свин невероятно чистоплотный. Если ему не поменяешь пеленку, он в знак протеста наложит кучу посреди гостиной. Спит с нами, как кошка. В шесть утра будит, трогает копытцами лицо — к кому пристанет, тому и пришла очередь кормить Авоську. Зато гулять с ним не надо: на улице поросенок всего опасается и сорок пять минут может простоять на месте. Мы с Димой поначалу нарезали яблоко, пытались приманить, сдвинуть его хоть на сантиметр, но задние лапы Авоськи оставались на месте как вкопанные, а передние шли за яблоком — он раздвигался, раздвигался... «Телескопическая свинья!» — хохотали мы. В общем, с поросенком жить веселее, чем без поросенка! А Дима вообще всех животных любит и жалеет. Не может пройти мимо раненого голубя — тащит к ветеринару. На даче у нас живет пиратский боевой кот, потерявший в сражении один глаз, он постоянно охотится за птичками. И мы их потом спасаем. Даже клетка уже для них в доме появилась. Выхаживаем и выпускаем на волю.
До встречи со мной Дима считал, что «любовь живет три года», прямо по писателю Бегбедеру. Этот срок всегда был для него критичным. Так что я — долгожитель. Переломный момент мы прошли довольно легко. Меня согнуть трудно — страшно терпеливая. Хотя моя мама при всей любви к Диме иногда говорит: «Не понимаю, как ты с этим миришься!»