Еще неделю я ходила на занятия. А потом наступило утро, когда не смогла спустить ноги с кровати. Родители отвезли в ЦИТО, врачи сделали рентген и схватились за головы: «У вашей девочки артроз правого тазобедренного сустава, износ как у сорокапятилетней женщины. Придется ставить титановый». Операцию отложили на месяц, я была в ужасе, понимала: это конец карьере. В ЦИТО мне стали делать уколы, до сих пор мурашки бегут по телу, как вспомню толстую десятисантиметровую иглу, казалось, разрывавшую сустав на части. Врачи успокаивали: немножко поболит и перестанет, но я еле доползала до машины. Умоляла родителей спасти меня каким-нибудь другим способом.
Кто-то посоветовал маме: надо лечить Настю пиявками, гирудотерапия творит чудеса. Эскулап собирался поставить восемь пиявок, мои глаза расширились от ужаса, он ограничился двумя. Два дня я истекала кровью. Облегчения не наступало. Потом меня закололи стероидами, от которых я жутко поправилась, распухла. Мы обращались к разным врачам, четверо из пяти сказали: о балете не может быть и речи, ваша девочка не то что не сможет танцевать, ходить будет прихрамывая. И лишь один был уверен, что все обойдется.
Если бы не физиотерапевт из военного госпиталя на «Речном вокзале», не знаю, чем бы эта история закончилась. Он положил меня на аппликатор Кузнецова и стал проделывать особую лечебную гимнастику. И вдруг мой организм заработал. Сначала прошла сыпь, кожа очистилась, а потом я встала на ноги. Хотя иной раз нога побаливает — балетные травмы бесследно не проходят. Не знаю как, но врач вернул меня к жизни, готова кланяться ему до земли.
В училище было принято так: если у учащегося травма и он не в состоянии сдавать экзамены, но зарекомендовал себя хорошо, его автоматически переводят на следующий курс. Я особо не волновалась, была уверена, что венский Гран-при зачтется. Но когда пришла первого сентября на занятия, поняла: что-то не так. Моего доброго ангела Софью Николаевну за то время, что я болела, отправили на пенсию.
По традиции третий курс вручает пуанты первоклассникам. Это очень торжественный момент, событие, которого все ждут с нетерпением: еще вчера пуанты вручали тебе, а сегодня это делаешь ты. Так вот, при раздаче пуантов мне почему-то не досталось пары, за ней сбегали, принесли, я ее вручила, но забеспокоилась. Разошлись по классам, я пришла в свой, началась перекличка, мою фамилию не называют. «Сходи в учебную часть, тебе там все объяснят», — говорит педагог, отводя глаза.
