В нашем актерском цеху слухи и сплетни разлетаются со скоростью света. Встречаю Таню Кравченко, чудесную актрису «Ленкома», она вдруг обхватывает мое лицо ладонями:
— Ну-ка, посмотри на меня... И с чего она взяла, что ты ведьма? Никакая не ведьма!
— Кто она-то?
— Да мы с Наташей Гундаревой сейчас вместе снимаемся, она и сказала: «Ты с Мольченко общаешься, поменьше смотри ей в глаза, она ведьма, Проскурин так считает, мало ли что...»
И куда бы я ни заходила, все смотрели на меня изучающе. Как тут было не вспомнить слова моей однокурсницы Ольги Прокофьевой: «Говори, говори — источник забудется, а информация останется». Этот закон в нашем театре работает безотказно.
А театр у нас был семейный. Случалось, мужья хлопотали за жен. Но Саша меня сразу предупредил: «Лена, мы с тобой самостоятельные творческие единицы!» К этому вопросу больше не возвращались, а я не испытывала разочарования, когда при распределении ролей мне ничего не доставалось. В театре все очень сложно, отношения там — тонкие кружева. Никто не варит ведьмино зелье, чтобы прыскать потом по углам. Гадости творятся мягко, интеллигентно, под лозунгом «Мы делаем общее дело». Если бы я пришла в театр ради карьеры, такие отношения между людьми стали бы для меня трагедией. Я же живу по Станиславскому: люблю искусство в себе, а не себя в искусстве...
Слава богу, у меня был Саша, и вся эта мышиная возня казалась такой неважной. Мужу все давалось легко, он и меня учил жить легко, по-моцартовски. Саша был настоящим. Не приспосабливался, не юлил, не крался «между струйками». А это дороже, чем вся эта шелуха: карьера, роли, известность...
Хотя порой наша с Сашей жизнь напоминала пиротехнический склад. Фатюшин был очень темпераментным и взрывным. Как смешно говорил Юра Иоффе: «Саша от возмущения с двух ног подпрыгивает к потолку!» Он часто очень громко говорил, да что там — орал! Мало кто знал, что на съемках «Одиночного плавания» Саша получил контузию от разорвавшегося рядом снаряда и с тех пор был туг на одно ухо. Но когда он орал на меня как резаный, у него это так художественно получалось, что я молча им любовалась.
