Через какое-то время на родительском собрании всех предупредили: начинается специализация, по окончании года детей разберут по коллективам, цирки есть во многих городах Советского Союза... Профессия рискованная: ваши дети могут переломать себе шею, руки, ноги, позвоночник. Учащиеся шестых классов успеют окончить семилетку, получат среднее образование, в случае травмы смогут приобрести другую профессию. А вот молодняк вроде Дружининой так и останется с пятью классами. Так что, дорогие родители, подумайте. Моя решительная мамочка и думать не стала, а крепко-накрепко заперла меня на ключ! Я рыдала, билась о запертую дверь — бесполезно. А цирк полюбила на всю жизнь! Признанием в любви к этому честному, рискованному искусству и стал мой фильм «Принцесса цирка».
Летом из заточения меня отправили в пионерский лагерь. Напротив него располагалась дача. Через щелочки в заборе мы следили за тем, как иногда там распахивалась калитка и из нее вылетало розовое фантастическое создание с собачкой на руках! Я восторгалась той девочкой: какое божество! Юлия Шамиргон была родственницей Ирмы Дункан, приемной дочери Айседоры. Она училась в балетной школе Большого театра. В конце смены мы отважились и пригласили ее выступить на прощальном пионерском костре. Она великодушно дала мне поносить свои розовые балетные туфельки. В них я и проделала все свои цирковые номера, а в конце — гордо походила на пальчиках. Аплодисментов не последовало, потому что трава вокруг была густой и высокой и никто не разглядел в ней мои первые балетные шаги. Буря воплей и оваций досталась Юле, когда та в известной позе лебедя умирала у ног пионеров. Под эти крики она подарила мне туфли, и это решило мою судьбу!
Еще раз отдаю должное маме, она поприветствовала и это мое начинание. В балетном училище при ГАБТе маме сказали: «О-о-о! Девочка у вас уже очень старенькая, она переходит аж в пятый класс! Мы берем тех, кто на год моложе... Не огорчайтесь, недавно образовали балетную школу при Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко. Но поторопитесь! А то можете опоздать на прием к Бурмейстеру». Это был гениальный балетмейстер, который прославил театр многими прекрасными постановками, в том числе и балетом для детей «Доктор Айболит», где я исполняла роль самой маленькой обезьянки. Я собиралась в крошечный тугой комочек, под мышку мне засовывали огромный деревянный градусник и через всю сцену по диагонали перебрасывали с рук на руки к Айболиту на диагностику.
Каждый год на отборочный конкурс Хореографического училища при Большом театре все балетные школы СССР привозили своих лучших учеников. В результате я оказалась на том самом курсе, куда меня не взяли когда-то «по старости». А из рижского училища был прислан Марис Лиепа. На классе поддержки его зачастую ставили со мной в пару. Он был большим и сильным. Отличался невероятным трудолюбием и дисциплиной. Никогда не халтурил, не опаздывал и не пропускал занятий.
Забегая вперед, могу сказать, что добрые отношения с Марисом у меня оставались всегда. Приступая к работе над «Принцессой цирка», я пригласила его, уже прославившегося своим Крассом в «Спартаке», на роль Мистера Икс, но обстоятельства неожиданным образом изменились. К тому времени у него сложились непростые отношения с дирекцией Большого, его выдавливали из театра. На съемках кинопроб он протянул нам с мужем два билета на прощальный спектакль, куда пригласил и весь балетный бомонд. Мы, как всегда, опаздывали, вбежали в театр с первым звонком, в очереди в гардероб я вдруг заметила стайку девчонок, которые пытались обратить на себя внимание высокого юноши, стоящего передо мной. Я разглядела в зеркальном отражении классического красавца.
