Узнав о моем поступлении, ей позвонила Обухова:
— А у кого будет учиться Людмилочка?
— Не знаю. Темненький такой, с черными глазами...
— Неужели Женя Вахтангов? Ой, так ведь он же умер!
«Темненьким с черными глазами» оказался Владимир Этуш...
Уже на первом курсе я оттянулась по полной программе. Так чаще всего и бывает: запретный плод сладок! Первым делом я раскрасила себя как могла. Обесцветила волосы пергидролем, желая стать платиновой блондинкой, и каждый день перед выходом наносила на лицо боевую раскраску. Мама смотрела на меня с ужасом, но ничего со взбунтовавшимся чадом поделать не могла. Джинн был выпущен из бутылки!
На курсе как-то показали только что вышедший фильм с Моникой Витти, и наш педагог Мансурова отметила, что я очень похожа на итальянскую звезду. Вот я и старалась походить на Витти: черные стрелки на глазах, светлые волосы. Вот только сигарета... Курить я еще не умела, а отставать от кинозвезды, красиво выдувавшей дым, не могла. Пришлось учиться. Мы, первокурсники, «обслуживали» четвертый курс. Я гладила студентке Марине Пантелеевой, занятой в студенческом спектакле по пьесе Назыма Хикмета «Чудак», платье в гримерной и пыталась курить сигареты с ментолом. Очень скоро от этой гадости меня затошнило. От мамы, естественно, это грехопадение я тщательно скрывала.
Покончено было и с запретом приводить друзей домой. На первом курсе я первый раз в жизни пригласила сокурсников в гости. До этого ни одна подруга не переступала порога нашей квартиры. И маме пришлось смириться с тем тарарамом, который мы устроили.
С тех пор двери дома буквально не закрывались. Моему хлебосольству не было границ! Ко мне заходили «на огонек» в любое время дня и ночи. Мы, студенты, очень скоро открыли для себя ресторан Дома актера, где можно было посидеть в компании. Конечно, маме не нравилось, что я играю в богему. Она не переносила эти актерские посиделки за рюмочкой с обязательными признаниями:
— Старик, ты гений!
— Нет, старик, это ты гений...
Но ее нравоучения на меня уже не действовали. Я с упоением молодости окунулась в этот веселый бесшабашный мир!
Среди друзей, часто приходивших ко мне, был и Володя Высоцкий. У нас в туалете висела замотанная в шелковую ткань краснощековская редкая, как скрипка Страдивари, семиструнная гитара. На ней когда-то играли в маминой семье в Астрахани. Мы решили, что гитара в самом влажном месте квартиры лучше сохранится.
Однажды Высоцкий, выйдя из туалета, поинтересовался:
— А что это у тебя там такое странное висит?
— Гитара. Мы ее там храним, чтобы она не рассохлась.
— Вы с ума сошли?! Отдайте лучше мне!
Я подарила ее Володе, и он на ней играл всю жизнь.
Сразу же после окончания училища у меня началась другая жизнь... Двадцать четыре часа я проводила в театре, посыпались предложения сниматься в кино. С фильмом Чухрая «Жили-были старик со старухой» поехала на Каннский фестиваль. Меня много снимали в кино, но я была фанатично предана театру и от многих ролей отказывалась.
— Ходили легенды, что Мария Петровна коллекционировала старинную мебель, антиквариат. Это так?
— Да просто других вещей тогда не было. В Москве существовал один «Мебельторг» и много комиссионных магазинов, торговавших старинной, но очень дешевой тогда мебелью. Кто-то бегал и доставал «стенки», а кто-то предпочитал антикварные вещи.
Мама из всех поездок, как очень внимательный человек, привозила родственникам и подругам подарки. Она дружила с певицей Натальей Дмитриевной Шпиллер и актрисой МХАТа Ольгой Андровской. У них была общая приятельница Александра Николаевна Луданова. Ее отец при царе был действительным статским советником. Александра Николаевна, боясь Советов, но не желая расставаться с папочкиным портретом, замазала гуталином его парадный мундир с царскими орденами и лентами, оставив только лицо. Статский советник стал похож на водолаза!
Подруги часто собирались у Александры Николаевны в ее комнатке в коммуналке. Там теснились остатки былой роскоши: уникальный малахитовый стол, диван Павловской эпохи, стулья из карельской березы и картины. Чтобы попасть на этот островок прошлого, дамам приходилось пробираться по длинному коридору советской эпохи, увешанному алюминиевыми тазами и велосипедами. «Девочки» под наливочку предавались ностальгическим воспоминаниям. Хозяйка к их визиту наряжала старого кота, привязывая ему хвост от чернобурки. «Посмотрите, какой красавец!» — умилялась она.