— Ничего себе «подарочек»! Вы наверняка обиделись?
— Нет, нет, нет! Я понимаю, что в такие знаковые даты хочется провести время осмысленно. А юбилей отметили через три дня. Ничего страшного не случилось. Свой день рождения в прошлом году мне хотелось отпраздновать с большим количеством гостей в ресторане с музыкой. А нынешним летом я предпочла просто пообедать с близкими на воде...
— Вы не стесняетесь говорить о возрасте. Но для вас, как для женщины и актрисы, 45 лет — это все-таки страшно, нервно?
— Страшно и кризисно было, когда 40 исполнялось. Сейчас — годом больше, годом меньше — разницы особой не чувствую. Когда перешагиваешь во вторую половину жизни, возрастные моменты ощущаются иначе. Проще, наверное. Юность прошла. Но мне нравится и мой нынешний возраст, и все то, что происходит в карьере. Вообще все хорошо! Может, я и мечтала бы, чтоб мне было сейчас тридцать. Но в тридцать у меня не было ни таких предложений в работе, ни опыта... Так что сегодня грех жаловаться.
— К тому же семья у вас крепкая, не всем киношникам удается сохранить единственный брак... Сейчас вы скажете, что и тут все просто: встретились — поженились — ни разу не поссорились?
— Не скажу. Мы же живые люди. Но за всю нашу долгую семейную жизнь Леша, может, один раз и приревновал меня. К фотографу. На кинофестивале. Я даже не успела сообразить, что ему пригрезилось. Но ругался он страшно: «Вскочила! И побежала, побежала к нему!..» А я просто договорилась, что с утра после завтрака человек поснимает мне портреты. Ничего больше, клянусь! Вскочила же я потому, что всегда утром так встаю. Муж с дочерью любят полежать, понежиться. А я, если уж проснулась, сразу — дрыг, и вперед!.. Потом, конечно, Леша осознал, что ревность беспочвенна, больше такого не повторялось. А однажды после спектакля он даже сказал мне: «Аня, больше секса!»!
— Простите?..
— Да, да, это правда! Я играла спектакль «Предательство» с Андреем Мерзликиным и Максом Сухановым. А там такая сцена — мы с Андреем мылись в настоящей душевой кабине, под настоящей водой. Да, в одежде. Но она же намокала, и получалось, что мы как будто голые. Я ужасно стеснялась этого момента, переживала. А Алексей сказал: «Ань, раскрепостись уже как-то, давай больше секса!» Он воспринимал сцену не как муж, чья жена моется с кем-то в душе, а как зритель, которому чего-то не хватило.
В этом смысле меня, конечно, восхищают западные артисты, которые к подобным сценам относятся очень спокойно. Надо без трусов пройтись — взял и пошел. Есть роль, за нее платят деньги, значит, надо играть. У русских менталитет другой. Мы более пуритански, что ли, смотрим на это. Хотя и у нас уже достаточно всякого-разного снято. Но общество все равно более целомудренное, наверное. Это ни хорошо ни плохо. Просто факт.
