«Вот мой орден сидит!»
О Румянцевой ходит миф: мол, актриса страшно переживала, мучилась и страдала из-за того, что ей пришлось бросить кино, когда муж увез ее за границу. Да не было этого! Ничего Надя не страдала! К этому времени она устала от кино, насытилась им. И, кстати, если бы хотела, вполне могла бы продолжать сниматься. К нам в Египет как-то раз даже сам Ермаш, тогдашний председатель Госкино, приезжал. Уговаривал ее: «Надежда Васильевна, если бы вы сейчас согласились поехать в Москву, мы бы вам дали такую роль, такую роль! А в честь 50-летия советского кинематографа — орден!» В ответ она показала на меня и говорит: «Вот мой орден сидит!» К этому времени Наде уже не хотелось играть никаких других ролей, кроме роли супруги советского дипломата. Почему мы с ней оказались именно в Египте? Я мог выбрать, куда поехать, но европейские страны даже не рассматривал — они были мне абсолютно неинтересны. Меня ведь всегда влекла Азия! Коллеги ехидничали: «Ну да, Вартаныч! Сейчас Румянцева, у которой в России съемки, слава, поклонники, все бросит и поедет за тобой в Египет. Ага, жди! Если бы еще во Францию или Италию...» Я на это ничего не отвечал, но втайне надеялся, что Надя меня поддержит. И не ошибся в ней! О том, что мне предстоит командировка в Египет, она узнала случайно: мы возвращались с дачи и встретили моего тогдашнего начальника. И тот ей все выложил, прибавив, глядя на Надю со значением: «Это необходимо для служебного роста Вилика». И она ответила: «Я — жена Вилли Вартановича, куда муж — туда и я».
Египет 1971 года, когда мы туда приехали, уже был привлекательной для туристов страной, в основном, конечно, для европейцев. Русских туристов там не видели, а нас, дипломатов, воспринимали как представителей мощной державы, уважали, стремились познакомиться. Условия для жизни отличные — великолепная квартира, которую Надя тут же со вкусом обустроила. Конечно, климат жарковат, но Надя любила, когда тепло, и говорила: «Для следующей командировки тоже выбери, пожалуйста, жаркую страну».