Ему было четырнадцать лет. Жених красоты неописуемой, конечно, на меня, девятилетнюю букашку, особенно внимания не обращал. Но мне хватало и молчаливой собственной любви. Кстати, потом в театральном мы попали с ним на один курс, и я его подкалывала: «А помнишь, Костя?..» А тогда в нашу компанию «детей, которых некуда девать» прекрасно вписался и сын сценариста Гуркина, так что мы превесело проводили время. Главное впечатление оставили, конечно, настоящие дрессированные голуби! Мы денно и нощно торчали на голубятне, жутко завидуя Михайлову-младшему, снимавшемуся в роли героя в юности и общавшемуся с прекрасными птицами «по работе».
Река, через которую дядя Митя якобы перепрыгивает в одной из сцен, оказалась чудовищно холодной и быстрой.
Мы старались стоять попеременно то на одной ноге, то на другой, как цапли. И не понимали тогда, как в такой холодрыге умудряются не мерзнуть взрослые? Подросли и поняли. Члены съемочной группы как начали ржать в полном составе в первый съемочный день, так и проржали до финала. Хулиганили они ужасно, импровизировали бесконечно. Сценарий оброс шуточками, словечками. «День взятия Бастилии, который впустую прошел» или «Инфаркт микарда, вот такой рубец» — это ж придумать надо! Меньшов, как многие очень талантливые люди, оказался щедр на уступки, и жадные до импровизации актеры влезли даже в епархию гримеров.
Хотя мама от своего грима жутко страдала. Ей стягивали лицо специальной пленкой, чтобы оно покрывалось морщинами, и с этой конструкцией в силу трудоемкости ее создания приходилось существовать весь съемочный день. Снимали пленку только вечером, и даже до утра лицо не успевало как следует разгладиться. Но ради искусства мама пошла и на это. Как говорил папин герой, «что характерно, любили друг друга!» У него, кстати, с не менее сложным гримом однажды занятная история вышла. Группа обедала в небольшом ресторанчике. Папа в тот день почему-то замешкался и пришел туда позже всех, да еще и в гриме, так как после обеда должны были снимать его эпизоды. Швейцар встретил его недобро: «Катись отсюда, сейчас артисты обедают!» Папочка живо включился в игру: «А я что, не человек?
Дай пройду, хоть артистов настоящих посмотрю. Да я элементарно есть хочу»! Неуверенная артикуляция окончательно убедила человека на двери в том, что у этого посетителя лучше лечь поперек пути, чем допустить позор его проникновения внутрь. «Иди отсюда!!!» — все больше и больше расходился швейцар. На шум вышел администратор группы: «Пропустите. Он действительно артист». «Ага, как же, — не сдавался швейцар, — я этого артиста тут каждый день наблюдаю!»
Результатом многочисленных импровизаций распоясавшихся создателей картины «Любовь и голуби» стало то, что 80% шуток оказалось посвящено алкоголю. И, как на грех, в прокат фильм должен был выйти накануне вступления в силу «сухого закона». Порезали его жестоко, оставив от искрометного живого кино лишь любовную историю.
