Тогда я вдруг ощутила, что могу потерять всех, кого люблю...»
Аня Бутусова, дочь Вячеслава и Марины:
— У папы есть песня о черных птицах, которые повсюду ищут дочь короля. Тот просит их: «Возьмите мое золото, возьмите мое царство, возьмите глаза мои, — у меня она ассоциируется с той ситуацией. Я помню, как папа переживал за меня…
Сначала недомогание выражалось в непонятной слабости: «Я устала, можно не пойду сегодня в школу?» А однажды просто не смогла встать с кровати. Болезнь оказалась редкой, поразившей иммунную систему. И мама с папой, и родственники, и друзья помогали, как могли.
Отец отправил меня за границу на лечение, потом устраивал к врачу в Москве… Кажется, он тогда всерьез испугался: мы с тех пор стали чаще видеться.
Даже когда встала на ноги, я продолжала наблюдаться у врача. В столице осталась еще по одной причине — пришло время поступать в институт. Папа очень хотел, чтобы у меня был диплом МГУ. Хотя сам воспитывал меня так, что я никогда не стремилась получать высокие баллы: «Оценки — это не важно». Когда шла в школу, он закрывал за мной дверь с забавным напутствием: «Передавай там всем от меня привет». И до сих пор говорит это своим детям...
С поступлением у меня повторилась папина история: он ведь тоже уехал от родителей в другой город. Родители помогли мне снять комнату, потом квартиру в Москве.
Но со второго раза пройдя по конкурсу на истфак МГУ, я вскоре поняла, что это не мое — мне гораздо интереснее творческая профессия художника по гриму. В результате я взяла академический отпуск, но к учебе так и не вернулась: закончила курсы, устроилась на МТV… Когда папа узнал, что я предпочла серьезному образованию, — очень переживал. Правда, в его случае это выражалось фразой: «Твоя жизнь — решай сама!», но посыл был ясен. Постепенно он смирился с моим выбором. Иногда мы даже стали сталкиваться по работе. Как-то к нам на съемки пришел Элис Купер. Папа так впечатлился, что стал всем рассказывать, будто именно я с ним работала.
Еще до получения паспорта я стала мотаться в Питер к папе и его жене Анжелике. И все время получала от них подарки.
На 12-летие они прислали мне совершенно невероятный костюм: узкие штаны на замочках с ремнем из рептилии и косуха с заплаткой на спине из кожи питона. На улице все головы сворачивали...
Папа с женой постоянно приглашали меня в гости. При первой встрече с Анжеликой мы обе сильно волновались, а в результате очень подружились. У нас ведь с ней разница всего 10 лет. Я даже стала ей немного подражать, что было сразу замечено мамой: «На кого это ты пытаешься быть похожа?» Хотя она никогда не настраивала меня против Анжелики, говорила: «Семьи у нас с папой, по сути, уже не было».
Сейчас Анжелика уже мать троих детей, и семейного опыта у нее побольше, чем у меня. Даже не заметила, как выросли мои сестры… Иногда папа с Анжеликой просят меня на них повлиять…
Например: «Скажи Софье, чтобы не делала татуировку — это же больно!» Их средней дочери сейчас 14 лет — сложный возраст. Соня начала проявлять характер, искать себя... В свое время мы с папой работали над его клипом, и я между делом показала ему свою новенькую татушку на голени: витиеватый цветок. Этого он от своей девочки-одуванчика никак не ожидал… Все не мог поверить своим глазам: «Она настоящая?»
Анжелике не было и двадцати, когда она встретила папу: наивная, какая-то неземная девушка — и измотанный гастрольной жизнью музыкант. Отец сам рассказывал, что когда подошел к ней знакомиться, был пьян и с фингалом под глазом — где-то накануне подрался. Анжелика буквально вернула его к нормальной жизни: папа бросил пить, пришел к церкви… Сейчас даже бокал шампанского себе не позволяет.