Я не сторонник пустых мечтаний: мол, вот бы поменять прошлое. Но на Олимпиаду в Солт-Лейк-Сити хотела бы вернуться. Нет-нет да и промелькнет мысль: может, удалось бы прыгнуть выше собственной головы! Осадочек-то остался... Возможно, когда лед для меня закончится совсем, отпустит.
Хотя вроде бы разумный человек... И всегда понимала, что в той конкретной ситуации от меня вообще мало что зависело. Изначально было ясно: пока американские девочки занимают все ступени пьедестала, выиграть Олимпиаду в Америке просто не дадут.
Олимпийская борьба, по сути, начинается задолго до соревнований и безо всякого участия в процессе самих спортсменов. И в то же время я не видела ни малейшей лазейки меня засудить! Наверное, это было самым наивным моментом. Не получилось убрать техническими ошибками, убрали оценками за артистизм... И это невероятно досадно: когда понимаешь, что даже если б сделала что-то уж совсем фантастическое, из кожи, например, выпрыгнула б во время исполнения тулупа, золота тебе все равно не дали бы. В Турине, где я оказалась третьей, было тоже обидно, но по-другому — ошиблась-то сама.
— Помню, как в Солт-Лейк-Сити вы старательно улыбались, слушая свои оценки. Но за занавеской все же разрыдались: «Они слепые! Они же нас ненавидят!»
И никто не мог вас успокоить. Только после звонка мужа вы вытерли глаза и пошли на награждение... Что такого Сергей вам сказал?
— Признаюсь, на самом деле мне очень легко заплакать и по менее вескому поводу — я очень эмоциональный человек. А тут откровенно обижали! Что же тогда сказал Сережа… Кажется: «Любимая, потерпи. Все пройдет». То есть что-то совсем обычное. Просто тут важнее «кто сказал», чем «что». Я не из тех барышень, которые топают ножками и кричат: «Два карата и полкило золота меня успокоят!» Мне не нужны дорогие подарки, мраморные туалеты и личные причалы, я в людях больше ищу и жду внутренней поддержки. И Сергей всегда мог мне это дать.
— Потому что вас воспитывали по-другому? Кстати, сильно отличаются поколения фигуристок?
— Очень. Иногда ужасно забавно наблюдать со стороны: маломальский успех — и девочка уже считает, что теперь все просто обязаны засыпать ее алмазами с головы до ног! Готова новая светская персона! Но я никого не осуждаю. Просто в мое время все было другим, и спорт в том числе. Призовые не будоражили воображение и уж точно не играли решающей роли. Мы жаждали борьбы и славы! Если уж на то пошло, моя первая медаль вообще из алюминия, а первый ценный приз — кукла с голубыми волосами, кажется, на «Локомотиве» вручали. Храню с любовью и одно, и другое.
За юниорский чемпионат мира, помню, получила 500 долларов. Нам их выплатили на двоих с тренером Жанной Громовой во дворце спорта «Сокольники». Я была страшно горда, а родители долго не могли решить, что же теперь с этими долларами делать.