Она доверчиво садилась, кресло, естественно, ломалось, а я в ужасе кричала: «Ты сломала кресло!» Мама поднималась и, внимательно глядя на меня, говорила: «Не-е-ет, меня не проведешь!» Начиналась головомойка...
Слава богу, что мы хоть окна не вышибали! Удивительно, но соседи на меня маме не жаловались. Прекрасно знали: раз музыка допоздна гремит, значит, Нина снова куда-то уехала. Иногда звонили в три часа ночи и просили наконец угомониться:
— Хватит прыгать, люстра трясется!
Кстати, у нас был очень дружный дом. Соседи по подъезду не просто знали друг друга, а буквально жили одной семьей. Помню, когда я была совсем маленькой, мама, уезжая, оставляла меня у Саши Рыщенкова, актера, который работал с ней в Вахтанговском театре. Когда в доме проводили ремонт, у Рыщенковых в полу вдруг образовалась большая дыра, и пока ее заделывали, соседи с двумя детьми немало времени проводили у нас...
— Вас родители, наверное, готовили в актрисы?
— Я все-таки пришла к тому, что буду актрисой. Правда, закончив школу, какое-то время не училась, работала. Поступила года через два на актерский курс во ВГИК, но потом перевелась в ГИТИС. Не хотела учиться, но у родителей было четкое понятие — девочка должна получить высшее образование.
— Что ты хочешь? Ничего? Значит, будешь поступать туда, куда легче. Математика отпадает, в ней ты дерево, остается театральный.
Но вскоре я поняла, что это не мое. «Быть актрисой хуже мамы не имею права, а лучше — не факт, что стану. Сравнение всю жизнь будет меня преследовать». Да и мой педагог Анатолий Ромашин мне в этом (спасибо ему огромное!) убеждении только посодействовал: он пытался меня «сломать» — хотел вылепить из меня вторую Русланову. Но я другая!
Всю жизнь я бегала от кино, занималась всем, чем только можно, но, видимо, кино — моя судьба. У меня второе образование юридическое, я работала в военном трибунале, в штабе армии. Даже крупье в казино ночами подрабатывала, пока училась в ГИТИСе.
Как-то мама показала какие-то бумаги и попросила: «Меня обманули, посмотри». И я стала заниматься ее договорами. Потом мама предложила: «Давай будешь моим агентом». За мамой ко мне пришли другие актеры. Спустя время я пошла в кино ассистентом и доросла до кастинг-директора. Закончила продюсерский. Посмотрим, что дальше...
— Какие у вас теперь отношения с мамой?
— Я знаю ее, как таблицу умножения. Она только произносит в трубку: «Але!», а я уже по голосу определяю, какое у нее сегодня настроение, высокое или нет давление, как она спала. Мама меня не знает настолько. Ей это и не нужно, с ногой я, без ноги — не важно, главное — я у нее есть!