В Барнауле у заслуженной артистки был обыкновенный одноместный номер. Однажды в двенадцать ночи Андрюша попытался вломиться к Люсе — видно, друзья ему обо мне уже доложили. Орал он при этом так громко, что всех перебудил. Было понятно, что разбушевавшийся ревнивец не уймется и все может закончиться дракой. «Не волнуйся, Костя, — сказала Люся. — Я сама с ним поговорю и все улажу». Они что-то бурно выясняли в коридоре. Не знаю, что уж она Вертоградову сказала, но вскоре шум стих. А назавтра мне предстояло ему аккомпанировать. На концерте Андрей, улучив момент, повернулся ко мне, сидящему за роялем, и сказал с укоризной: «Эх ты!»
Кстати, это был единственный случай, когда я столкнулся с бывшим Люсиным кавалером. Про ее личную жизнь знал все: сколько было официальных мужей, сколько романов. Правда, о существовании Ордынского выяснил совершенно случайно. Как-то прихожу в Госкино забрать анкету Гурченко для Первого отдела. А в советское время там указывались все официальные браки. Прочитал первую строчку списка и обомлел — Василий Ордынский. А дальше уже Андроникашвили, Фадеев, Кобзон...
Прихожу домой, спрашиваю:
— Люсь, а они не ошиблись?
— Да это ошибка молодости! — отмахнулась она.
И на этом тему закрыли... А в сериале «Людмила Гурченко» Василию Ордынскому посвящено несколько серий!
— Почему же все-таки Гурченко с вами в ЗАГС не пошла?
— Оформлять наши отношения она не хотела: «Зачем мне еще один штамп в паспорте?» Честно говоря, я вообще не предполагал, что мы будем жить вместе. Разве мог я представить себя рядом с ней — никому не известный музыкант, к тому же разница в четырнадцать лет... Помню, главный режиссер Театра киноактера, увидев меня, шепнул: «Люся, моложе у тебя еще не было!» Профком театра возглавляла Лидия Смирнова, очень серьезная женщина, и Люся волновалась, не отразится ли наш союз на ее карьере. При этом она, конечно же, меня не прятала, со всеми знакомила. И окружение потихоньку привыкало, что Костя — муж Гурченко. Единственное, Люся сразу заявила, что рожать больше не будет. От брака с Борисом Андроникашвили у нее уже была дочка Маша.
— Кстати, Татьяна Бестаева, еще одна подруга Гурченко, рассказывала в интервью, что Людмила Марковна прятала от вас четырнадцатилетнюю дочь...
— Я никогда не видел Бестаеву у нас дома. Они даже по телефону никогда не говорили. Если Люся и упоминала о Бестаевой, то исключительно в нелестных выражениях. Черная кошка между ними пробежала еще до меня. Кажется, Люся приревновала кого-то из своих мужей к подруге...
А что касается Маши — как такое вообще могло Бестаевой прийти в голову?! Мы быстро нашли общий язык с девочкой, и она вскоре даже стала называть меня папой. Она видела, как я искренне отношусь к ее матери. Уезжая на съемки, Люся всегда говорила: «У меня дома надежный тыл».