Утренние часы вплоть до завтрака Лопатин посвятил осмотру острова. Вернувшись, он рассказал нам о своих впечатлениях. Особенно поразила его красота «Голубого грота». Эта пещера считается одним из чудес мира... Как только кончился завтрак, Лопатин обратился к Горькому: «У меня, Алексей Максимович, большая к вам просьба: хотелось бы послушать последнее ваше произведение». Горький встал и молча пошел в свой кабинет. Мы с Лопатиным прошли туда же. Началось чтение «Городка Окурова». Кончив чтение, Горький вышел по делу. Мы с Лопатиным остались вдвоем. Было около пяти часов вечера. Лопатин молча любовался красотою залива; сегодня его поверхность казалась светло-серой, только около острова Искии вилась широкая серебряная полоса...»
Кстати, понятие «вилла Горького» нуждается в уточнении. Собственного жилья как такового у писателя здесь никогда не было, он арендовал виллы. Их было три. Сначала вилла «Блезус», располагавшаяся в очень живописном месте, сейчас здесь находится отель «Вилла Крупп». (Потрясающее место, в котором мне не удалось найти свободного номера на ближайший год!) Именно здесь в 1908 году Горький принимал Ленина, когда тот находился в эмиграции во Франции. Об этом тоже осталось множество воспоминаний свидетелей, так как повидать Ленина на виллу стекались многие соотечественники. Исходя из их рассказов можно воссоздать обстановку того визита. Итак, Горький долго готовил «Блезус» к визиту гостя. Отвел ему большую комнату с видом на море возле своего кабинета и сам встречал гостя на пристани. Они тепло поздоровались, однако споры разгорелись уже по дороге домой, так как Ленин сразу его предупредил о невозможности философских споров. Горький вспоминал: «По дороге на квартиру ко мне и там я пробовал объяснить ему, что он не совсем прав — у меня не было и нет намерения примирять философские распри, кстати, не очень понятные мне».
Споров в этот визит избежать не удалось, хотя писатель старался создать расслабляющую обстановку. Приглашал на виллу гастролирующего в Неаполе болгарского певца Петра Райчева, все гости собирались за кофе на большой террасе виллы. «Ленин был остроумен, — вспоминал Райчев, — любил шутить, обладал особенным чувством юмора. Даже когда говорил серьезно, вкладывал в слова тонкий, иногда колкий юмор. Должен признаться, что не встречал в своей жизни другого человека с такой огромной эрудицией. Она позволяла ему говорить по всем вопросам как большому специалисту, и я много раз был свидетелем, как беспомощно «проваливались» его собеседники». ...Было поздно. Гасли огни далекого Неаполя. Сорренто, Кастелламаре и зловещий силуэт Везувия пропали в золотисто-синем сумраке. Начинался рассвет. «Спокойной ночи!» — проговорил Горький. «Пора, — добавил Ленин. — Доброго дня! Легкой работы!» Работа? Да, Ленин уходил работать. Свет за окнами его комнаты горел и глубокой ночью...»
