Среди фаворитов 67-го Каннского фестиваля оказалась популярная актриса Марион Котийяр. Критики назвали 38-летнюю француженку главной претенденткой на «Пальмовую ветвь» за лучшую женскую роль. У нее уже есть эта награда за фильм «Ржавчина и кость» французского режиссера Жака Одиара. Теперь Марион снялась в конкурсной картине «Два дня, одна ночь» у бельгийских режиссеров братьев Дарденнов, обладателей многочисленных призов Каннского фестиваля, включая «Пальмовую ветвь».
Нам удалось пообщаться с Марион незадолго до фотоколла. В ходе беседы актриса рассказала, как получилось так, что ей предложили роль бельгийские режиссеры.
«Я сама страшно удивилась! – призналась актриса. – Но братья Дарденны словно угадали мою мечту – сняться у них. А встретились мы на презентации моего фильма «Ржавчина и кость» в 2012 году, здесь же в Канне. Каннский фестиваль как огромный парк аттракционов, такое колесо фортуны. Никогда не знаешь, чем кончится та или иная встреча, даже случайное знакомство. Мне повезло! Я считаю, что к 20-летию моей актерской работы Дарденны сделали мне самый потрясающий подарок – позволили сыграть в их фильме главную роль»
Героиня Котийяр – простая женщина на грани увольнения, замученная жизнью и невозможностью свести концы с концами. По словам актрисы, эта роль далась ей довольно легко, ведь сама она не считает себя девушкой с обложки.
«Я сама, между прочим, совсем не девушка из глянцевого журнала. Я могу, если нужно, выглядеть красиво, сделать из себя красотку для выхода на красную дорожку, например. Но играть вот такую замученную, совсем потерявшую женственность, некрасивую женщину для меня не проблема. Я могу быть некрасивой, это легко. Моя героиня меня многому научила, например, с достоинством бороться за свое существование вопреки всему… Я всегда влюбляюсь в героинь, которых соглашаюсь играть, иначе нельзя. И никогда, слышите, никогда, актеры не должны судить своих персонажей!»
На вопрос, как у нее, парижанки, появился в фильме бельгийский акцент, Котийяр ответила: «Говорить с бельгийским акцентом, было, пожалуй, самым сложным. Мне даже пришлось заниматься с учителем сольфеджио, представляете? Но свой парижский выговор я напрочь уничтожила!»