К нему прилепилось прозвище Биг Бен не только из-за высокого роста (191 cм). В этом парне с мужественным лицом чувствуется что-то чуточку старомодное, напоминающее о знаменитой лондонской часовой башне, символе незыблемости и надежности...
— Признайтесь, Бен, снимаясь в новом триллере «Большая игра» — в роли конгрессмена, вы хотели бы оказаться на месте своего героя, стать профессиональным политиком?
— Да нет, позиция артиста намного выигрышнее.
В кино зависишь в основном от одного человека — режиссера и потихоньку учишься ему угождать. А политик должен понравиться множеству неведомых людей. Ты понятия не имеешь, что у них в головах, а тебе нужно заставить их голосовать в твою пользу! Так что я, что называется, снял сливки: побыл в шкуре амбициозного конгрессмена, ощутил, что такое власть, и остался в той профессии, которую люблю больше всего на свете. К тому же я востребован, а это по нынешним кризисным временам большое дело. Смело могу назвать себя счастливым: у меня есть любимая работа и обожаемая семья, прелестные здоровые дети.
— В 36 лет вас можно назвать опытным папашей.
В январе ваша трехлетняя дочка Вайолет Энн получила младшую сестричку Серафину Роуз Элизабет. До родов вы с вашей супругой Дженнифер Гарнер намеревались дать ей простое, традиционное имя — в отличие от тех вычурных, фантастических имен, которые сейчас в ходу в Голливуде. Но ваш выбор не назовешь заурядным.
— Мы действительно не хотели выпендриваться. Мы с Дженнифер не стали заранее узнавать, кто у нас родится — мальчик или девочка. Решили: пусть будет сюрприз. Для мальчика имя у меня давно было готово — Бенджамин…
— То есть в вашу честь?
— (Смеется.) Нет, в честь моего кумира, одного из отцов-основателей нации — Бенджамина Франклина.
А насчет девочки нам с Дженнифер ничего в голову не приходило. А когда Вайолет узнала, что у нее будет братишка или сестренка, она почему-то сразу сказала: «Сара». Откуда она это взяла — ума не приложу, в нашем кругу никаких Сар нет. И вот малышка появляется на свет, проходит неделя, мы все размышляем, возводим глаза к потолку, будто там надеемся прочитать заветное имя… И вдруг нас осенило: а что, если назвать ее Серафиной? Это имя означает «ангел», и к тому же ее можно будет называть Сарой. Второе имя — Роуз — соответствует имени старшей сестры Вайолет, так что теперь в нашем «саду» есть «роза» и «фиалка». Ну а Элизабет — это дань традиции, как и у Вайолет, чье второе имя Энн.
— К рождению детей вы подходите со всей ответственностью. Перед появлением на свет Вайолет Энн бросили курить…
— Да, я специально обратился к гипнотизеру, сам с этой привычкой справиться не мог.
Он сел передо мной в кресло и, потягивая минералку, целый час втолковывал мне, что никотин — это яд. И я вдруг осознал, каким же был дураком, отравляя себя столько лет. Словом, последнюю сигарету я выкурил 10 ноября 2005 года. А 1 декабря родилась Вайолет. И должен вам сказать, что с тех пор я стал гораздо лучше себя чувствовать. Я сейчас в лучшей форме, чем пять лет назад!
— А перед рождением Серафины вы приобрели особняк в Лос-Анджелесе стоимостью в 16 миллионов...
— Прежде чем въехать в новый дом, я распорядился убрать лишние надворные постройки, оставив только гостевой домик, чтобы освободить пространство для игр девочек.
Теперь дом окружает зеленый газон, девочки всегда на виду, к тому же ни на одном окне нет ни плотных штор, ни занавесок — свет заливает комнаты, и нет необходимости прятать свою личную жизнь, никакой любопытный взгляд сюда не проникнет. А это, как известно, очень важное обстоятельство, нас ведь вечно осаждают назойливые папарацци. Но жить, закрывшись от мира высокими заборами и плотными шторами, — такая тоска! А нам удалось этого избежать.
— Семь спален и семь ванных комнат; шесть каминов; винный погреб, выложенный кирпичом; библиотека; гараж на три автомобиля и плавательный бассейн — неплохой подарок жене к рождению второго ребенка!
— Я вас удивлю еще больше, если расскажу об одной комнате, которую Дженнифер собирается устроить в нашем доме специально для меня. Дело в том, что я — азартный игрок в покер. Дженнифер долго пыталась отвадить меня от игры, но безуспешно. И тогда, как женщина практичная, она решила пойти на компромисс — оборудовать игровую комнату, похожую на апартаменты в отеле «Белладжио» в Лас-Вегасе, где я люблю играть. Пусть, мол, раз в неделю к тебе сюда будут приходить ребята, и играйте на здоровье!
— Вас уже не первый раз пытаются отучить от покера…
— Я пристрастился к картам, когда пытался снять игрой боль от разрыва с Гвинет Пэлтроу. Мы с ней, кстати, остались добрыми друзьями, она удивительная женщина, и я очень ценю ее доброе отношение.
А тогда, в отсутствие любви, мне здорово везло за зеленым сукном. Однажды я сорвал банк в 140 тысяч долларов и принялся раздавать выигрыш персоналу, рассовывая купюры дилерам, охранникам и уборщицам. Но тут начался наш роман с Дженнифер Лопес. Она хорошо знала цену трудовому центу и не могла спокойно смотреть, как я пускаю на ветер огромные суммы. Собрав волю в кулак, я отказался от покера, но, бросив играть, ощутил в душе пустоту, которую надо было чем-то заполнить. И с той же страстью, с какой раньше садился за карты, я принялся посещать дорогие бутики, ювелирные магазины и автомобильные салоны, выбирая подарки для Джен, ее матери и сестры. За несколько недель спустил полмиллиона: две роскошные машины, дорогие часы, драгоценности, шуба из шиншиллы… А сверх того — поместье в штате Джорджия и, конечно, обручальное кольцо с розовым бриллиантом.
В общем, дело семимильными шагами двигалось к свадьбе. Но, как вы, наверное, знаете, каждый наш с Джей Ло шаг тогда освещался и обсуждался в прессе. И вот однажды мне в руки попалось интервью известного психолога, который заочно разбирал наши с Дженнифер отношения. Он писал, что безумное растранжиривание денег — подсознательное желание купить любовь. И предсказывал, что, когда денежный источник иссякнет, высохнут и чувства. Так и случилось. Неприятности, которые, по идее, должны были нас сплотить, — развели. Неудача с совместным проектом — фильмом «Джильи», на съемочной площадке которого мы встретились, фатальным образом повлияла на наши отношения. И, надо сказать, к лучшему! Мы поняли, что по-настоящему друг друга никогда не любили.
Просто на нас повлияла атмосфера съемок, что очень часто случается с артистами.
— По-видимому, на решение расстаться повлияло и мнение вашего лучшего друга Мэтта Дэймона, который отказался от чести стать шафером на вашей свадьбе с Дженнифер Лопес.
— Да, Мэтт с самого начала не одобрял этот выбор, и жаль, что я сразу его не послушался. Ведь наша связь чуть не разрушила и мою карьеру. Мы оба постоянно находились под зорким наблюдением, из-за этого теряется чувство реальности, ты будто все время на сцене или на съемочной площадке, все время должен думать о том, как повернуться, как улыбнуться, что сказать… За те два года, что мы были вместе с Лопес, мне даже моя любимая профессия опостылела, и я всерьез подумывал о том, чтобы заняться чем-нибудь другим.
Больше того, я почувствовал, что отношение ко мне со стороны продюсеров меняется. Они стали воспринимать меня как несерьезного парня. Это означало, что мне будут доставаться роли в каких-то заведомо провальных, сомнительных комедиях. А я не за тем пришел в профессию. Словом, я так наелся этой славы! Вы даже себе не представляете!
— А вы с Дженнифер хотите, чтобы дочери продолжили династию, стали актрисами?
— Здесь мы с ней тоже единодушны: нет и нет! Но, разумеется, мы не имеем права решать судьбу наших девочек, в конечном итоге они сами выберут свою профессию. Может быть, это окажется и актерство, как знать. Хотя мы постараемся внушить им интерес к чему-то более надежному и стабильному.
Ведь даже если им, допустим, повезет и карьера сложится удачно, им придется пройти суровое испытание «медными трубами». Я помню, когда мы с Мэттом Дэймоном получили «Оскар» за свой фильм «Умница Уилл Хантинг», я за полгода изменился до неузнаваемости, стал совсем другим человеком, и, если честно, этот новый Бен Эффлек воплощал в себе то, что я прежде ненавидел, да и сейчас недолюбливаю. Откуда что взялось! Так что, во всяком случае, детей-актеров мы из Вайолет и Серафины точно не вырастим. Мне кажется, не стоит детям зарабатывать этим деньги. Вообще я думаю, что наших девочек в любом случае ждет большое будущее. Вайолет, к примеру, очень рано заговорила, к двум годам у нее уже был большой запас слов, она знала чуть ли не всех животных! И в июне прошлого года мы отдали ее в школу. Она еще ходить-то толком не могла, я ее на руках туда отнес.
Но занимается она с огромным удовольствием!
— Ваша дружба с Мэттом Дэймоном стала голливудской легендой. А ваши дети знакомы друг с другом?
— Когда мы сами были детьми, то жили с ним по соседству. А теперь Мэтт с женой Лучаной, ее дочерью Алексией и их дочерьми — Изабеллой и Джиа Завала поселились на другом конце страны, в Майами. То есть они на Юго-Восточном побережье, а мы на Западном. Так что видимся мы в основном по делам. Хотели вот одним общим проектом заняться, но, видно, придется отложить на год из-за занятости Мэтта. Возможно, я буду режиссером, а может, ставить будет кто-то другой, а мы с Мэттом сыграем главные роли. И все же мы стараемся хоть ненадолго видеться и просто так, для души.
Вот прошлым летом они с Лучаной прилетали к нам, чтобы отметить трехлетнюю годовщину нашей свадьбы. Наши жены уже подружились, и я надеюсь, девочки тоже подружатся, тем более у них разница в возрасте небольшая. Самое замечательное — когда можешь сохранить дружбу на протяжении всей жизни. Ничего нет дороже этого.