Накануне выхода второго сезона сериала «Отпуск» на ТНТ актер и резидент Comedy Club рассказал о том, как попасть в отпуск и что в нем делать.
— Демис, когда вы последний раз отдыхали?
— В этот раз на работе, мы находились в отпуске в «Отпуске». Я люблю активный отдых, поэтому во время съемок удавалось наслаждаться красотами Геленджика, глаз радовался и отдыхал. Путешествовали по всему городу, были в каждом доме, на каждой улице и на каждом пляже. Теперь смело можно сказать: «Я был во всем Геленджике — везде». Мы с моим партнером по съемкам Мишей Галустяном выросли в этих местах, поэтому нам было очень приятно вспомнить детство.
— Говорят, у каждого города свой запах. Что в геленджикском воздухе?
— Единственное, что я точно могу сказать, — этот воздух действительно приятно пахнет. Вот в Москве воздух не пахнет, а там — да. Я всегда стараюсь уловить запах хвои, пицундской сосны, он очень классный.
— Как проходили съемки?
— По-разному. В первом сезоне было сложнее. Мы много спорили с режиссерами и продюсерами. Но со временем, когда вся съемочная группа из разных городов России превратилась в геленджичан, все стало как-то спокойнее. Потому что, знаете, москвичи работают обязательно и строго, а южане — на эмоциях. И когда это все схлестнулось вначале, было тяжело. То есть если южане, например, сказали, что завтра начнем в 12, то это вовсе не значит, что так будет. Может быть, и в 15, а может, и не завтра. Но точно будет. Они делают все гораздо размереннее, им сначала обо всем надо поговорить. Москвичи, конечно, более активные. Но когда я приехал и увидел съемочную группу, я понял, что все, они уже геленджичане, в шлёпках и панамах, — и как-то все пошло неплохо.
— Вы разрешаете себе спорить с режиссерами?
— Как же без споров и мнений? Вот в этом сезоне у нас был режиссер Андрей Элинсон, и он слышал актеров. Часто спрашивал: «Хочешь ли ты чего-то добавить, что-то по-другому сделать?» С ним было очень комфортно, все были вовлечены в процесс, работали быстро и слаженно, на площадке не возникало никакого напряжения, чего не могу сказать о начале первого сезона. Помню момент, когда закончил съемку в час ночи, уже был выжат, до этого работал весь день, поспал два или три часа. И в четыре утра меня загримировали в Апостола, посадили в «уазик» и отправили на гору. В таких обстоятельствах и в таком виде ловить настроение очень тяжело. Было дико холодно и ветрено, а сцена предполагала умиротворение. Режиссер сказал: «Я разрешаю тебе спать, но только с открытыми глазами».
— Вы согласны с мхатовскими мэтрами, которые считают, что надо пройти путь от осветителя до худрука, чтобы иметь право критиковать работу других цехов на сцене?
— Конечно, я с уважением отношусь ко всем цехам, знаю каждого человека на площадке и хоть сейчас могу перечислить поименно. У них непростая работа, в том числе физически. Например, осветители таскают тяжеленную аппаратуру, а за две минуты ловят такой свет, что ты в кадре выглядишь как Ален Делон.
— Вы, судя по всему, вообще очень дисциплинированный человек. Вот, например, интервью назначили с точностью до минуты...
— Мне позвонили продюсеры и сказали: «У тебя интервью через пять минут», а я говорил с одной из дочерей и подумал, что понадобится семь, чтобы ответить на все ее вопросы.
— Чем она интересуется?
— Дочка интересуется всем, ходит в секции, ей все интересно.
— Какой вы отец?
— Наверное, я стараюсь быть таким же отцом, каким был для меня мой. (У Демиса четверо детей — три дочки и один сын. — Прим. ред.) Вспоминаю, как меня воспитывали родители. Дети мне говорят: «Строгий папа, уходи, веселый папа, приходи». Я больше отвечаю за веселье, а жена — за дисциплину. Можно ли из меня вить веревки? Скорее да. Близок ли я к домострою? Возможно. Но я воспитываю детей с инновационно-технологическими поправками. Стараюсь при этом отвечать на все вопросы, которые они задают.
— О чем последний раз вас спрашивали?
— «Папа, а Бог любит мороженое?» Я сказал, что мороженое любят все.
— А что вы сами любите?
— Ко мне в тарелку часто лезут дети, поэтому питаюсь полезной едой. Я не привередлив, все люблю, особенно мясо, но когда готовлю его я.
— Вы любите мясо, а люди любят вас. Какие плюсы и минусы вы видите в своей популярности?
— Минусов в ней я не вижу. Люди видят меня, узнают, и первое, что я наблюдаю, — улыбка на их лицах и радость. В такие моменты у меня складывается ощущение, что кому-то на секунду стало веселее. Это часть моей профессии.
— Зрительское внимание не забирает из вас энергию?
— Да нет, наоборот, даже часто прибавляет. Понимаешь, что есть смысл во всем, что делаешь.
— А вообще тяжело быть популярным человеком?
— Популярным — не думаю, тяжело быть в принципе человеком.
— У вас много друзей?
— Надеюсь, что да. Отвечу на этот вопрос в 90 лет. Большая радость, что я работаю в кругу друзей. Здорово, что нахожу с ними общий язык, многому у них учусь и считаю их профессионалами.
— На вас всегда весело смотреть по телевизору. А правду ли говорят, что настоящие комики в жизни довольно грустные люди?
— Мы не можем быть всегда одинаковыми. Но мне нравится быть веселым, веселить людей и радовать их. Я всегда стараюсь создавать праздник.
— Что вас может обидеть?
— Наверное, чванство — неуважение к мнению человека, к его профессионализму, уверенность, что ты знаешь больше, чем тот, кто стоит напротив тебя. А вот шутки в мой адрес — это вряд ли. Я недавно принял участие в шоу «Прожарка» на ТНТ4, и меня даже не прожарили, меня сварили, но это зрители смогут и сами увидеть 24 октября! Ощущения, конечно, противоречивые: где-то посмеялся, где-то улыбнулся, где-то удивился, где-то ужаснулся.
— Насколько вы амбициозны?
— Достаточно, поскольку всегда ставлю себе высокие цели. Я хочу быть лучше самого себя каждый день, по крайней мере, держу в голове такую формулу. Уж не знаю, насколько у меня это получается. Но я очень требователен к себе.
— Ваш юмор меняется с возрастом?
— Безусловно, и я не вижу в этом ничего плохого. Меняются взгляды, меняется твой подход к шуткам, все меняется. Демис из КВН и Демис из Comedy — это разные люди. Сейчас пришел в кино, и это совсем другое, я стараюсь учиться. Павел Майков, с которым мы снимались в «Отпуске», рассказывал и подсказывал мне очень много интересных вещей. А я ему, в свою очередь, много чего объяснил, что касается юмора. Мы дружим, я очень ценю его отношение.
— Что вам интереснее — кино или телевизионная карьера?
— Кино — новый шаг. Это сложнее. Нельзя сделать пятнадцать дублей и давать одну эмоцию. Все гораздо глубже. Крупность кадра, мизансцена, сверхзадача актера и тому подобное. Это интересное погружение. Но конечно же ничто не заменит ощущений непосредственной связи со зрителем, когда в зале раздается громкий смех в ответ на твою реплику.
— А какие у вас ощущения, если вы слышите не смех, а чавканье в зале?
— Изначально меня это очень раздражало. А потом я поменял точку зрения. Это же вопрос к тому человеку, а не к вам. К его воспитанию. Ну вот ест он, пока вы выступаете. Ну приятного аппетита. Зачем же на это злиться? Каждый делает свой выбор: можно прийти на концерт Челентано и кушать шаурму, а можно погрузиться в прекрасную музыку. Каждому свое, как говорится.
— Демис, вам как комику важна поддержка коллег?
— Когда на площадке смеются оператор, режиссер и осветители, это дорогого стоит. Тебе самому становится весело от того, что ты делаешь.
— Весело или лестно?
— Думаю, о лести тут не идет речь, когда кто-то засмеялся в кадре и сорвал сцену. Кстати, с Мишей Галустяном у нас было огромное количество сцен, где мы не могли сдержаться.
— На языке актеров это называется «колоться»? Сколько дублей нужно снять, чтобы не засмеяться, когда невтерпеж?
— Ну, на сцене Comedy дублей не происходит: что получилось, то и получилось. «Колешься» ты потому, что такой же человек, как и все. В паре, например, с Гариком Харламовым очень непросто бывает сдержаться.
— Его называют прирожденным клоуном.
— Я бы скорее назвал его прирожденным комиком. Я, кстати, очень люблю «колоть» на сцене Марину Кравец, она этому очень легко поддается, как только я отхожу от сценария. С Мишей Галустяном, если говорить о кино, у нас тоже много было сцен с импровизацией, режиссер давал нам такую возможность. Бывало трудно сдержаться от смеха. Например, Миша в кадре ест курицу и должен по сценарию начать ее выплевывать обратно в суп. Очень тяжело было снять эту сцену...
— А вы бы смеялись, если бы вам сказали, что, допустим, Педро Альмодовар хочет вас пригласить в свое кино?
— Решил бы, что это розыгрыш. Хотя, конечно, мечта для любого актера — сняться у такого интересного режиссера, экспериментатора. А вообще, уже хочется самому сесть в режиссерское кресло. Думаю, я бы снял хорошую комедию.
