Поклонницы стали заваливать меня письмами. Одна писала: «Игорь, я собираюсь выходить замуж, но поняла, что по-настоящему люблю только тебя. Поэтому решила: самое дорогое, свою девственность, я подарю тебе. Хочу провести первую брачную ночь с тобой».
— Ну что, примешь «ценный» подарок? — подкалывала жена.
— Вряд ли, — смеялся я, — с квартира маленькая, мне его «поставить» некуда.
Но дамы не унимались. Как-то вышел после спектакля на поклоны, и вдруг к моим ногам вместе с букетами цветов летит тяжелый сверток. Я даже отпрянул. Принес в гримерку, развернул, а там золотой портсигар с огромным изумрудом на крышке.
Через минуту в дверь постучала дарительница с предложением продолжить вечер в ее компании. Ценную вещь я вернул и долго благодарил поклонницу за оказанное внимание, терпеливо объясняя, что дома меня ждет семья.
В кино я играл любовь с очень красивыми партнершами. Иногда артисты так заигрываются, что переносят отношения со съемочной площадки в реальность. Признаюсь, я тоже ходил по лезвию бритвы, но ни разу не переступил черту. Любовь — не только дар, это катастрофа, которая может сломать тебя и твою жизнь. Я очень дорожил Таней и не хотел ее терять.
Она меня, конечно, ревновала. За двенадцать лет, что мы прожили, случалось всякое: и ругались, и орали друг на друга, и обижались смертельно.
Актеры — люди эмоциональные, чувства бьют через край. Но никогда ни один из нас не ставил вопрос о разводе. Я сажал перед собой плачущую Таню и говорил: «Что бы тебе ни напели, что бы тебе ни показалось, знай: наша семья для меня всегда была и будет на первом месте. Я люблю тебя».
В тот день я приехал из Курска, с гастролей. Открываю дверь, и мне на шею с радостным криком «Папа, папочка вернулся!» бросается дочка. Этот крик и сегодня стоит в ушах. Если бы я знал, что скоро потеряю мою девочку...
Вечером Таня сообщила:
— Хочу съездить в Опочку, мама жалуется, что давно нас не видела, по внучке соскучилась. Ты не возражаешь?
— Конечно, поезжай.
Мы поехали на вокзал за билетами. Долго выбирали поезд, высчитывали время, чтобы Таня с Олей никуда не бежали и спокойно сделали пересадку. Поздно вечером я проводил их, поцеловал на прощанье и вернулся домой, ко мне тогда приехали родители.
Август выдался жарким, я вышел на балкон и увидел небо. Оно было зловещим, темно-фиолетовым, и висело прямо надо мной. Никогда больше я не видел такого неба...
Звонок в дверь раздался в семь утра. Вошли несколько человек: «Татьяна Пискунова и Ольга Ливанова здесь проживали?»
Я не успел ничего ответить, увидел, как мама, теряя сознание, оседает на пол.
Уши у меня заложило, откуда-то издалека донеслось: «Погибли... Соболезнования... Опознать...»
Когда поезд, в котором ехали Таня с Олей, сделал остановку в Каменске, местный диспетчер ошибся, направив товарный состав по пути, на котором находился пассажирский. Товарняк врезался в него на полном ходу — шансов выжить практически не было.
Сложно описать мое состояние. Я невероятным усилием воли загнал эмоции внутрь, расслабляться нельзя: а вдруг это ошибка и они живы? Лежат в больнице без сознания. Пока сам не увижу — не поверю!
Действовал как автомат. Меня довезли до Каменска. То, что осталось от наших близких, положили в деревянные ящики. Я ходил от одного к другому: не они, не они... Тела были сильно изуродованы, солнце палило, стоял невыносимый смрад.
Рядом кто-то рыдал, терял сознание. Грудь сдавило, я не мог дышать, но продолжал идти от ящика к ящику. И вот в одном из них нашел Таню, а потом и дочку... Опустился на колени рядом со своими и выл, раскачиваясь из стороны в сторону. Плакать не мог, слезы словно выжгло.
...Похоронили моих девочек в Опочке. Таня очень любила свой родной город, там ее мама. Теперь езжу на их могилу.
Случившееся представлялось невероятным кошмаром, но оно было явью, реальностью, с которой мне предстояло жить дальше. Но — как? Ради чего? Ради кого? В одночасье по чьей-то глупости я лишился самого дорогого в жизни. Признаюсь, был момент, когда хотел наложить на себя руки. Остановила мысль о родителях.
Теперь я знал, что значит потерять ребенка, и не мог обречь их на такую боль. Отец с матерью постоянно были рядом со мной.
Меня вообще окружило огромное число людей, каждый предлагал помощь. А кто-то из друзей вообще не появился. И как ни странно, в голове я зафиксировал имена последних.
Друг из Еревана привез несколько канистр с вином. Я человек мало пьющий, но тут вкачивал в себя алкоголь литрами. Пил, пил, пил... И спал. Так реагировал на горе мой организм, так защищался.
Я совсем не мог оставаться один. В тишине опустевшей квартиры сразу вспоминал, что Тани и Оли нет, что я больше их не увижу, и начинал сходить с ума. Не на кого стало изливать любовь, которую испытывал к жене и дочке.