Мне и интересно, и прервать неудобно, но подъем в шесть утра, две таможни, съемочная смена и поезд обратно. Иногда переезжаю семь дней подряд ночными поездами, и каждый вечер с кем-то знакомиться, что-то выслушивать — можно просто сойти с ума. Так чтобы не обижать людей, выработала специальный приемчик, беру с собой DVD-плеер и говорю: «Ой, ради бога извините, мне по работе нужно посмотреть один материал. Я вам не буду мешать? Нет? Ну, спасибо. Спокойной ночи» — и надеваю наушники. Все — нет меня.
Это я к тому, что русскому человеку в принципе свойственно излить себя чужому, случайному человеку, но это всем известный «эффект попутчика», с которым ты, скорее всего, больше никогда не увидишься. С Матросовым совсем другая история.
Не знаю, как объяснить, почему именно в этот момент и именно мне открылась его душа. Думаю, у меня есть все основания полагать: это то, что называют судьбой.
Тем более что я «не осталась в долгу». Чтобы не поставить нового знакомого в неловкое положение из-за такой неожиданной для него самого откровенности, я немедленно, как только он замолчал, затарахтела о своем, о девичьем: дескать, не только у него наболело. Мне тогда казалось, что и у меня за плечами колоссальный опыт, не такой бурный и трагический — но все же.
Я никогда не считала себя, да и не была красоткой. Если посмотреть на мои детские фотографии, то среди них нет ни одной нормальной — везде рожицы строю. Кривлялась постоянно, будто шило у меня было во всех местах, недаром первая моя роль — Баба-яга.
Девчонки у нас в классе были как на подбор обалденные красавицы, даже в десятку я не попадала, так что комплексов появилось — будь здоров! «Э-э-эх, — мечтательно закатывала глазки, — была бы я такой, как Наташка, тогда бы — у-ух!..»
Но пара чудеснейших студенческих «романевичей» позже у меня все же случилась. Оба — со «щукинцами», замечательными талантливыми ребятами, имена которых никому ничего не скажут, у них, надеюсь, тоже счастливые семьи. Воспоминания об этих отношениях, особенно теперь, когда столько времени прошло, исключительно светлые. Мы были слишком молоды, не думали ни о свадьбах, ни о детях, были заняты совершенно другим: учебой, стремлением попасть в хороший столичный театр — и все это на фоне бесшабашной студенческой жизни.
Не мешали и лихие девяностые, когда ни поесть, ни надеть было нечего. Я постоянно бегала в общагу, старалась притащить хоть немного продуктов, чтобы приготовить на общей кухне веселой компашкой чего-нибудь вкусненького. Кому-то невдомек: с чего это Куликова то и дело туда несется, будто ей там медом намазали? А меня, домашнюю, словно комнатное растение, девочку, романтика общаги влекла и манила как доступный вариант самостоятельной и взрослой жизни.
Романы с обоими ребятами при этом неправильно считать легкомысленными, проходных отношений в моей жизни не было и быть не могло — «издержки» строгости родительского воспитания. Один из романов длился несколько лет, жили практически семьей, но отношения исчерпали себя, сошли на нет одновременно с окончанием института.
Как бы странно ни прозвучало, но это была удача, что Денис доверил мне свою полную отчаяния исповедь.
Ведь если так случилось, что ты поделился с посторонним человеком самым сокровенным, то уже как бы сроднился с ним. Первый день знакомства — а вы уже не чужие друг другу. Нас первое общение сблизило настолько, что мы больше и не расставались. Ни я, ни он тогда ничего не загадывали и уж тем более не придавали нашей встрече судьбоносного значения. Может, в этой невесомости и была особая прелесть, прилепившая нас друг к другу.
И уже со следующего дня начались теплые дружеские отношения — в кино сходить, кофейку попить. А поскольку снимались в одном сериале, то как-то само собой получалось, что все время проводили вместе.
Плавно и органично перешли к конфетно-цветочному периоду. Он стал за мной ухаживать, но очень ненавязчиво. Матросов на самом деле достаточно застенчивый человек. Надо его знать, чтобы понять, как нелепы всякие страсти-мордасти, которые про него говорят и пишут. Он милый и трогательный и знаки внимания оказывает такие же: то одну забавную мягкую игрушку подарит, то другую, то арбуз притащит невероятных размеров.
Пришло время познакомить его для начала с моей второй семьей, и он пригласил всех моих подруг-сестрищ в боулинг. Мы ждали его у меня дома, девчонки не отходили от окна в нетерпении: «Куликова! Посмотри, это он?» — «Он!» Мы прилипли к стеклу, увидели, как Матросов выполз из машины с огромным плюшевым львом и не менее огромным букетом цветов.
