«Что за масло у тебя такое? — поинтересовался однажды Панин. — Аромат возбуждающий, я бы купил для своего Натусика. Буду ей шейку массировать». Андрей звал Рогожкину Натусиком, она его — Панечкой.
Я сам прожил в браке двадцать пять лет, поверьте: не бывает в семье идеальных отношений, если супруги не ругаются друг с другом, значит, просто лицедействуют. Конечно же, Наташе приходилось тяжело с Андреем. Он не то чтобы узурпатор, но был человеком достаточно жестким и по отношению к близким. Так что коса на камень находила. Все их споры и разногласия в основном касались воспитания мальчишек.
«Меня волнует, что я постоянно в разъездах, а моих детей воспитывает бабский коллектив», — жаловался Андрей.
Он считал, что старший сын, одиннадцатилетний Саша, должен непременно заниматься спортом — желательно боксом. Даже грушу повесил в квартире. Но Сашу отдали в музыкальную школу и секцию легкой атлетики.
Однажды Андрей с Сашей попали на концерт симфонического оркестра. «Смотрю, мой парень сидит и, затаив дыхание, слушает музыку. Ну и смирился с тем, что боксером ему не быть, — рассказывал мне Панин. — А когда он сел дома за фортепьяно и заиграл фуги, я был уже обеими руками за его музыкальную карьеру».
— Хочу айфон, — попросил Саня родителей.
Они больше не нуждались в деньгах, и Наташа готова была купить, порадовать ребенка, но Андрей поставил условие:
— Будет тебе айфон, если окончишь четверть без троек или не пропустишь ни одного занятия в спортивной секции в течение месяца.
И Саша согласился с отцом, честно заработал новый мобильник.
Когда мы с женой отправили нашего сына Колю учиться в Англию, Андрей часто интересовался: «Ну, как там Коляныч? Пусть все разведает. Приедет, я с ним обязательно подробно поговорю, может, и Саню туда отправлю».
Очень любил Андрей и младшего — пятилетнего Петюню. По психотипу тот вылитый отец, такой же активный, подвижный и заводной.
После Андрюшиной смерти журналисты утверждали, что Панин был в депрессии. Это полная неправда. Он не собирался умирать, любил жизнь, мечтал поставить детей на ноги.
— Я не первый раз женат, — признался однажды Андрей, — у меня старшая дочка есть.
— А ты с ней поддерживаешь отношения? — спросил я.
— Поддерживаю, но не скажу, что мы очень близки. У меня и фотографии-то ее нет.
О первом браке Панина мне известно немного. С Татьяной они учились в Кемеровском институте культуры. Свидетелем на их свадьбе был Саня Корчинов. Он вспоминал, как занял у друзей пиджак, потому что не было приличной одежды, чтобы отправиться в ЗАГС.
Думаю, тот брак не выдержал испытания безденежьем. Татьяна потом вышла замуж за бизнесмена и перебралась в Прагу. Их с Андреем дочка Надежда учится в одной из киношкол Нью-Йорка. Слышал, что Андрей помогал дочери, оплатил квартиру, которую сняли для Нади его американские друзья, обучение.
На похороны Андрея Татьяна не успела, но точно знаю, что дозвонилась Наташе и выразила соболезнования. Она приезжала в Москву позже, встречалась с Саней Корчиновым, он возил ее на могилу Панина.
Да, что бы ни говорили сейчас сплетники, у Панина была хорошая крепкая семья. Никогда не забуду, как мы вместе с женами отдыхали в Шри-Ланке. У меня там свой бизнес, студия классического танца, где учатся юные дарования, а я даю им мастер-классы, принимаю экзамены.
Меня хорошо знают в российском посольстве, дружу с нашими дипломатами.
Чудно отдыхали! В семь утра мы с Андреем уже выходили на пляж. Он совершал пробежку, потом шли купаться, даже если море штормило. За нами постоянно гонялись спасатели. «Главное, чтобы эти аборигены не бросили в нас копье», — шутил Андрюха.
Иногда мы садились на допотопный, обтянутый кожей катамаран, который капитан местного розлива выводил в открытое море. Купались, привязанные веревкой за ногу, чтобы в случае появления акул можно было быстренько втащить нас в лодку. Андрей обожал драйв на грани, выныривал из воды и говорил: «Хоть бы одна акула подплыла! Как это было бы здорово!» Наши жены вставали не раньше одиннадцати, мы заставали их уже за завтраком, попивавшими холодное шампанское.