— Ошибаетесь, именно здесь, на третьем курсе.
— О-о-о! Пардон, пардон, — и отошел.
Думаю: «Ну ничего себе!» Первокурснику всегда престижно завести роман с третьекурсницей, а тут такое нахальство! Опять невольно сравнила Сергея с Федей и поразилась, насколько они и в этом похожи — нахрапистые, уверенные в себе. Мне это понравилось, и какая-то искорка между нами проскочила.
Первогодки начали учиться, а наш курс отправили на полтора месяца в колхоз. Вернулись как раз к официальному посвящению в студенты. Там мы с Серегой пересеклись во второй раз. Болтали в коридоре о какой-то ерунде, и вдруг ни с того ни с сего Козлов говорит: — Наташ, поехали ко мне.
— Так сразу?
Мы же только познакомились!
А сама думаю: «Почему бы не сходить в гости? Чаю попить, может, даже покормят». Время было перестроечное, голодное, для студентов особенно, а Козлов жил с родителями.
Сережа и секунды не давил на кнопку звонка — мама тут же распахнула дверь, будто ждала его. Прямо с порога заявил: «Мамулечка, привет! Познакомься — это моя жена!» Я чуть не упала, а Зинаида Ивановна и глазом не моргнула — привыкла к выходкам сына. Улыбнулась, пригласила войти.
У Козловых оказался очень веселый, гостеприимный и демократичный дом. Замечательные мама и папа, Виконт Михайлович — бывший военный, широкой души человек.
У них был еще один полноправный член семьи — попугай, который свободно бегал по столу, ему все разрешалось. Не дай бог, загрустит или заболеет — сразу переполох.
Серега предложил остаться ночевать, и я согласилась. Он мне понравился. Знаете, иногда между людьми возникает «химия», а у нас с Сережей сразу возникла «физика», это было очевидно. К тому же я не была ханжой, не страдала глупой гордостью. Если человек, который нравится, приводит тебя домой и знакомит с родителями, значит, он готов к серьезным отношениям. Зачем тогда в какие-то игры играть?
Утром мы вместе отправились в институт, а вечером я вернулась в общежитие уже влюбленная по уши. Через пару дней Серега пришел, эффектно прислонился к дверному косяку и произнес: «Сейчас я достану сигарету, и за то время, что курю, ты соберешь свои вещи.
Мы будем жить вместе». Можно было по-разному сказать. Например властно: «Собирайся, ко мне поедем!» Или мягко: «Прошу тебя переехать в мой дом». А он сделал это очень романтично и интригующе, как в хорошем фильме, выбрал правильную интонацию. Мне увиделось в его предложении обещание жизни-праздника, повседневного веселья и развлечений. А что еще девчонкам-актрисам надо? Соседки мои по общежитию были в полном ауте: «Ну надо же, как завернул! Вот Козлов дает! Господи, ну почему так повезло именно Наташке Комардиной?!»
Я переехала. Серега очень любил родителей, а те его просто обожали. С ними было легко и весело. Виконт Михайлович называл меня Белая Жизель.
А как он пел шикарным низким голосом! И стихи потрясающе декламировал.
Когда мы начали жить вместе, меня поразила Сережина жажда познания. Классику читал запоем, таскал меня на выставки, премьеры. Видимо стремился наверстать то, что упустил в подростковом возрасте, когда жил с родителями в маленьких военных городках. Помню, какое потрясение мы оба испытали, посмотрев фильм «Девять с половиной недель». Вышли молча из кинотеатра и до самого дома не произнесли ни слова. В нашей комнате на потолке были зеркала, мы врубили Стинга и...
Примерно через месяц Зинаида Ивановна, я к тому времени уже звала ее мама Зина, говорит: — Ребята, как-то неудобно получается.