— Слышишь, Лариска? То Кончаловский, то Двигубский. А мы с тобой (тут шло неприличное словцо) всю жизнь — по мелочам!
Мы грохнули от хохота. Я хотела утешить Мордюкову, сказать, что, очевидно, расстанусь с Двигубским, но не стала. Так это было смешно...
Хотя вполне возможно, что наша судьба могла бы сложиться совсем иначе, если бы в нее опять не вмешался Андрон. Он позвонил своей парижской знакомой Музе, русской по происхождению, и рассказал о Колином бедственном положении. Мол, жена выставила талантливого художника, ему негде и не на что жить. Единственный выход — эмигрировать. У этой дамы была подруга Франсуаза, пережившая развод и оставшаяся с четырьмя детьми. Образованная женщина из прекрасной семьи, добрая, отзывчивая и обеспеченная.
Помимо квартиры в Париже она владела поместьем в Нормандии. Коля потом, еще будучи в Москве, хвастался, показывал фотки: «Вот наш замок! А вот — зимний сад в нашей квартире!»
Франсуаза приехала в Москву — знакомиться с несчастным художником — и влюбилась, что, в принципе, неудивительно. Николай был еще очень хорош. Пара решила пожениться. Я знала, что у Двигубского появилась француженка. Он приходил к нам и все рассказывал — в подробностях! Куда ходили, что она ему купила в «Березке»: «Видишь рубашку? Это ее подарок. И куртка тоже». Заботливая Франсуаза покупала Двигубскому на валюту даже туалетную бумагу! С бумагой, как известно, в стране была напряженка. Я смотрела на Колю, слушала его рассказы и не знала, смеяться или плакать.
Двигубский водил французскую «невесту» по нашим друзьям. Принимали их не все. Моя грузинская подруга Нана, когда Коля позвонил по телефону и сказал, что хочет познакомить ее с Франсуазой, ответила: «Не стоит, я люблю Наташу. И вообще больше не звони». Так часто бывает: когда люди расстаются, отпадают и некоторые друзья. И сразу становится ясно, кто и как к тебе относился.
Развелись мы очень быстро. Я дала Двигубскому письменное согласие, и все сделалось как-то само собой, меня даже не вызывали в суд, несмотря на то, что у нас с Николаем была Катя и ее интересы должны были учитывать. Думаю, все организовал Кончаловский. Сам, скорее всего, никуда не ходил, но объяснил другу, как действовать, или даже свел с нужными людьми. Он же с самого начала говорил о нашем разводе как о чем-то решенном.
За свидетельством о разводе обратилась не сразу.
В ЗАГС ездила вместе с женой Андрона Вивиан — уже не помню почему. Когда мы посмотрели на дату расторжения брака, чуть не упали! Получалось, что нас с Колей развели раньше, чем я дала свое согласие! Вивиан сказала:
— Наташа, вы можете подать в суд на этих судей. Как они могли расторгнуть брак без вашего согласия, хотя бы заочного, письменного?
— Нет, Вивиан, я ничего предпринимать не буду. Для меня гораздо важнее не потерять себя. Что сделано, то сделано.
— Ну тогда хотя бы не давайте этому проходимцу Николаю разрешения на выезд.