— Да ты что?! Ты не прав. Надо идти.
Сначала настаивала, а потом бросила: мой муж — настоящий мужик, у которого есть личные интересы, хоккей например. Он молодец, несмотря на занятость (Сережа руководит нашим семейным бизнесом), находит время заниматься любимым спортом. И мне это нравится, в рамочке на моем письменном столе даже стоит фотография его команды.
Не открываю тайком Сережин компьютер, чтобы проверить, над чем он работает. Не изучаю записную книжку в телефоне мужа. Не спрашиваю, кто в два часа ночи отправил ему эсэмэску. Я уважаю его личное пространство.
Даже если в Сережиной жизни появится другая женщина — он сейчас как раз в том возрасте, про который говорят: «седина в бороду, бес в ребро», — не думаю, что сочту это предательством. И уж точно не стану разрушать нашу жизнь до основания. Но при этом уверена: если судьбой суждено расстаться, значит, так и будет. А то, что построено на крови и костях, никогда не принесет счастья. От надоедливых и беспардонных жен, кстати сказать, чаще всего и уходят.
Да и какой смысл ревновать? Ну появится у него другая — и что я смогу сделать? Какой смысл биться головой о стену? Или набрасываться на мужа с кулаками: «Ах ты, гад!» Это раньше отчаянно переживала каждую нашу размолвку, а сейчас, после пятнадцати лет совместной жизни, когда мы по-настоящему сроднились, стала намного спокойнее.
Да мне, честно говоря, и некогда устраивать сцены. Просыпаюсь в пять утра. В семь уже вхожу в проходную «Останкино». Два часа занимает подготовка утреннего выпуска новостей на Первом канале. В девять иду гримироваться, в десять — первый эфир. Потом перерыв, подготовка новостей, в четырнадцать часов — следующий эфир. Опять подготовка новостей, и третий эфир в восемнадцать часов. В двадцать один час, в лучшем случае, с учетом пробок на дороге, я дома, с мужем и детьми.
Артему — семь лет, Варе — четыре, не маленькие уже ребята, а я до сих пор не могу поверить в чудо их появления на свет. В тот злополучный год, когда заболела васкулитом, врачи предупредили: «Не хотим вас пугать, но существует большая вероятность, что у вас не будет детей». Страшные слова. Не хочется вспоминать, что тогда пережила.
Через четыре года я забеременела. Виктор Иванович Аниканов, врач нашей команды, очень дорогой мне человек, устроил в Центр акушерства, гинекологии и перинатологии имени Кулакова, в отделение невынашивания беременности. Вели меня три врача-акушера: Анна Очан, Ирина Анатольевна Стадник и Вера Михайловна Сидельникова, заслуженный врач России. У Веры Михайловны рожали даже те, на ком остальные врачи поставили клеймо «бесплодна». Можно было подумать, что ей помогали какие-то высшие космические силы.
