У Юры был шанс наладить со мной отношения, но он его не использовал. После смерти любимого пуделя на семейном совете было решено: заводим немецкую овчарку. Я мечтала именно о такой собаке! В воскресенье отчим отправился на Кондратьевский рынок. Я ждала его возвращения с нетерпением. И если бы он привез щенка овчарки, я полюбила бы его всем сердцем и все бы простила. Но... Юра вернулся домой с болонкой, вернее, это была какая-то помесь с терьером. От разочарования я топнула ногой и закрылась в своей комнате. Я была оскорблена в лучших чувствах, поскольку терпеть не могла этих маленьких лохматых существ. Мама пыталась увещевать, но я из-за двери объявила: «К этой собаке не подойду, и даже не просите за ней ухаживать».
Оказывается, на рынке стоял какой-то алкаш, из-за пазухи выглядывал щенок, который трясся от холода. Юра пожалел его и купил. Может быть, на его месте я точно так же поступила бы. Но тогда очень долго дулась. Бедный терьерчик стал последней каплей в наших с Юрой непростых отношениях. Конечно, я гуляла с собакой и кормила ее, больше это делать было некому. Но у нее оказался скверный характер, вечно всех кусала за ноги.
И только когда я стала студенткой, между мной и отчимом возникло взаимопонимание. Ушел мой юношеский максимализм, да и Юра уже особо не пытался воспитывать. Мы с ним наконец-то помирились, но было поздно — наступил кризис в их с мамой отношениях. Я окончила институт в 1990 году, тогда же они разошлись. Лет двенадцать были вместе.
Оказалось, что Юре негде жить. И тогда мама впервые в жизни пошла к начальникам: просить за бывшего мужа. Его поселили в мастерской на Пушкинской улице, в знаменитом доме художников. Как-то я пришла его навестить. Юра встретил меня в полуразрушенной квартире без полов и мебели. Но даже такое жилище он умудрился сделать красивым — всюду на стенах висели его картины.
Спустя время Соловей женился на актрисе из «Ленсовета» и эмигрировал. Они с мамой дружат. Когда она бывала на гастролях в Израиле, Юра приходил на ее спектакли. Периодически он проводит выставки своих картин в Петербурге, и мама никогда их не пропускает. Однажды прочла в Юрином интервью, что даже спустя много лет журналистов интересуют не его работы, а тот факт, что он был мужем Алисы Фрейндлих. Чувствовалось, что это ему не слишком приятно.
Кстати, я его очень хорошо понимаю. Всегда боялась быть лишь дочерью Алисы Фрейндлих. Я никогда не сравнивала себя с мамой. И даже решив стать актрисой, понимала, что до нее мне не допрыгнуть. И в голову не приходило взять ее фамилию. Мне кажется, это и не выговорить: Варвара Игоревна Фрейндлих!
