Утро выдалось грустным. Вообще конец февраля в Париже, когда небо затянуто снежными тучами, наводит тоску. Даже на Сите, что напротив кафе, где она присела выпить горячего чая, непривычно пусто. Словно туристы устроили тайный заговор и отказались от прогулок по городу, который так мечтали посмотреть…
Марион тоже мечтала о Париже… Когда она все-таки переехала сюда девятнадцатилетней восторженной барышней, только что получившей в Орлеане диплом профессиональной актрисы, ее мечты не уместились бы в рюкзаке.
А он был довольно вместительным, если ей не изменяет память. Тогда этот город выглядел совсем иначе. Небо было ослепительно синим, голуби — сытыми, а ее сердце переполняло радостное ожидание чего-то невероятно прекрасного. Но прошло всего несколько недель, и восторженность сменилась разочарованием. Она вдруг обнаружила, что не вписывается в местный ландшафт с пышными клумбами и сытыми голубями. Подруга по актерской школе, переехавшая в Париж месяцем раньше, так быстро здесь освоилась, что даже успела закрутить роман. Марион растерянно наблюдала, как Одри Дана подкрашивает губы, используя вместо зеркала блестящее лезвие ножа. Они договорились встретиться в кафе на бульваре Осман, и Марион искренне надеялась, что встреча с неугомонной и жизнерадостной Одри поможет развеять тоску.
Но куда там… У подруги все мысли были о свидании с потрясающим парижанином, который ждет ее в каком-то безумно — Одри так и сказала: безумно — модном месте в районе Пале-Рояль.
— Кстати, мы можем сходить туда вместе в следующее воскресенье. Идет?
И, не дождавшись ответа, подруга упорхнула, оставив Марион в одиночестве с ее нерадостными мыслями. Цветы на клумбах пахли одуряюще, голуби нестерпимо раздражали. Она спускалась по бульвару, в который уже раз возмущаясь про себя отвратительной привычкой парижан мусорить на улице…
Такой грязи она не видела даже в Орлеане! Нет, она здесь определенно чужая, никому не нужная дремучая провинциалка. Даже ее довольно замкнутый кузен Лоран мало того, что успешно прошел прослушивание в театр «Комеди Франсез», так еще и моментально оброс в Париже новыми приятелями. И только Марион совсем одна и ей явно не везет. В телефонном разговоре с отцом она соврала, что все складывается чудесно, в следующий вторник у нее целых четыре прослушивания. Но наступил злополучный вторник, а она даже не выбралась из своей съемной каморки, терзаемая одной-единственной мыслью: пора отсюда убираться. Она ни в чем не совпадает с этим городом. Прошло уже пятнадцать лет с того ее первого месяца в Париже, но она и сегодня зябко поеживается, вспоминая себя прежнюю — одинокую худенькую девочку где-нибудь на мосту Нотр- Дам…
…— Простите, вы Марион Котийяр?
Какая удача, ведь мы ваши преданные поклонники…
Немолодая супружеская пара — седой сухопарый мужчина и суетливая миниатюрная дама с нелепым пучком на голове — долго перешептывалась, прежде чем решилась подойти к ней. Определенно их мучили сомнения: одинокая задумчивая барышня утром в полупустом парижском кафе… Не слишком ли рано для кинозвезды? Но теперь очевидно, что это Марион Котийяр, и, поверьте, дорогая, они очень, очень счастливы. В их деревеньке к югу от Анжера она самая любимая актриса. После Катрин Денев, разумеется. Ну, еще они очень любили Изабель Аджани, но та, между нами говоря, так располнела, что и в экран телевизора не вмещается, просто жуть.