В той же комнате лежал Фрунзик, обхватив руками мраморный постамент, на котором стояли домашние часы. Они отсчитали последние удары его сердца и пошли себе дальше.
Солнце из Армении ушло за два дня до наступления нового 1994 года — мы потеряли Мгера. Тот Новый год в каждом доме Еревана начался с тоста, посвященного светлой памяти Фрунзика Мкртчяна. Траурная процессия растянулась через весь город. Света в городе по-прежнему не было, он лился только из включенных фар автомобилей, чинно выстроившихся по обочинам.
Нунэ и Вааг пережили отца всего на несколько лет. Дочь попала в автокатастрофу в Аргентине. Сын скончался в больнице, в соседней палате с Донарой.
Они с матерью друг друга уже не узнавали. Как будто родовое проклятие лежало на семье Фрунзика Мкртчяна... В июле этого года Донара умерла в психиатрической больнице.
Незадолго до смерти Фрунзик выбил у властей города в центре Еревана помещение под собственный театр. Наверное, он мечтал о своей сцене еще с тех давних пор, когда устраивал первые представления на лестничной площадке с занавесом на бельевой веревке… Теперь в его память на барельефе у входа в театр «Мгер» — до боли знакомый профиль в бронзе.
И хотя тебя уже давно нет с нами, Фрунзе, нос твой по-прежнему собирает аншлаги…
