Ничего общего между нами не было — а потому и дружбы не получилось. А вот сам Серж Генсбур очень трогательно пытался со мной дружить. Все время приглашал в гости к ним с женой, выспрашивал о моих проблемах, моментально выписывал чек, если я вдруг жаловался на пустой карман. Отчитывал за то, что принимаю наркотики, вел себя так, будто нес за меня ответственность…
Юношей я уже свободно мог навещать мать, где бы она ни была — от Новой Зеландии до Австралии. Нико ездила с концертами по всему миру. Иногда я возвращался во Францию, иногда где-нибудь «зависал». Прошел я многое, если не все, пока был молодой и беспечный. Была у меня зависимость, была кома. Как говорили врачи, «пятая фаза» — это когда у человека полностью пропадает сознание, наступает прострация, небытие. Я был подключен к аппаратам, весь в каких-то проводках и трубочках. Считался мертвым в течение трех недель. Когда наконец-то пришел в себя, лежал и думал о своей жизни, о том, почему у меня все так.
К счастью, мне удалось встать на ноги, я и в кино снимался, освоил профессию фотографа и занимался этим весьма серьезно.
— Как сложилась жизнь Нико?
— Да как сложилась… Бесконечные турне по миру, концерты, гашиш, героин, случайные мужчины. В паузах, как я уже говорил, она писала письма Делону —зачем-то рассказывала ему о себе, обо мне, вспоминала тот короткий период, когда они были вместе, увлеченные друг другом. В конце восьмидесятых мы с ней отдыхали на Ибице. Как-то утром она села на велосипед, махнула мне рукой, крикнув «до скорого!», и уехала. Это была наша последняя встреча. В дороге у нее стало плохо с сердцем, она упала с велосипеда. Кто-то ее нашел, отвез в больницу. Там она и умерла.
— Вы никогда не пытались поговорить с отцом напрямую?
— Наши встречи можно посчитать по пальцам. Например, когда умер его отчим Поль Булонь. Тут, в Париже. Отец соблаговолил наконец-то сменить гнев на милость, приехать, навестить родственников, поговорить с матерью. Мне передали, что когда в кабинете нотариуса начали зачитывать завещание, Делон сразу же раздраженно спросил у бабушки: «А этот тоже что-то получит?» («этим» был я, разумеется). Видимо, этот вопрос волновал его больше всего. Я, кстати, ничего не получил.
Во время погребальной церемонии в церкви Делон сидел с матерью, не смотрел по сторонам. И потом стоял в очереди к гробу, чтобы попрощаться с усопшим. Я тоже стоял в той очереди. Мы ходили по церкви мимо друг друга, но он делал вид, что не замечает меня.