Летом Вильды снимали дачу неподалеку от подмосковного села Пушкино. Вероятно, там во время загородных прогулок и произошло знакомство сестер с сыновьями потомственного почетного гражданина Евгения Арманда, владевшего несколькими ткацкими фабриками, доходными домами и землями...
Приняв православие, рыжеволосая дочь Теодора Стефана стала Инессой Федоровной. Помимо красоты она обладала многими талантами: блестяще играла на фортепиано, знала французский, английский, в совершенстве освоила русский, потом выучила еще и немецкий. Выступала на сцене любительского театра и даже вроде удостоилась лестного отзыва некого Константина Алексеева, будущего Станиславского. Удивительно ли, что старший из сыновей Евгения Евгеньевича Александр влюбился в нее и сделал предложение?..
Когда они поженились, Инессе было девятнадцать, а Александру на несколько лет больше. Перед венчанием всех рассмешил Володя, восьмилетний брат жениха. Увидев невесту в свадебном наряде, он очень серьезно заявил: «Я на тебе женюсь!» А вскоре Рене Стефан вышла замуж за Николая Евгеньевича — еще одного из братьев Арманд...
Молодые поселились в небольшой уютной усадьбе в подмосковном селе Ельдигино, неподалеку от Пушкино. Там Александр Евгеньевич построил школу для местных детей, исполнив желание жены, сдавшей экзамен на учительницу. Да он и сам был рад принести людям пользу.
Выходит, у завистниц все-таки есть повод. Но жизнь Инессы Федоровны — это, конечно, не история про Золушку. Хотя она имела собственное оригинальное представление об этой героине Перро. Инесса была уверена, что бедную девушку ожидало отнюдь не безмятежное счастье в объятиях принца, а глубокие душевные терзания. Ведь познав во всей полноте неприглядные стороны жизни, она уже никогда не смогла бы смириться с тем, что за стенами дворца есть бедность и страдания...
Сама Инесса Арманд редко пребывала в состоянии блаженного спокойствия. Обостренное чувство справедливости порой вызывало в ней столь жгучее желание что-то срочно предпринять, как-то изменить существующий порядок, что если не предоставлялась возможность сделать это немедленно, она мучилась, чувствуя, как рвется в клочья душа...
Семейная жизнь складывалась замечательно, Инесса любила мужа и с нетерпением ждала появления на свет первенца. Мальчика в честь отца назвали Александром. Инесса искренне хотела поблагодарить Господа за счастливое разрешение от бремени и была буквально потрясена, узнав, что церковь запрещает женщине заходить в храм первые шесть недель после рождения младенца. Но как же так, разве это справедливо? В душе с того дня зародились сомнения, и воспитанное в ней с детства религиозное чувство стало стремительно таять.