Бежавший в Москву художник оказался прав: из всей огромной Всероссийской выставки, приуроченной к коронационным праздникам в честь восшествия на престол Николая II и длившейся четыре месяца, запомнились всего два ярких события: тюлень Васька и скандальное панно Михаила Врубеля.
Оцинкованный чан, где плескался Васька, установили при входе в павильон «Крайний Север» по инициативе Саввы Мамонтова. Человек широчайших интересов и возможностей, он откликнулся на просьбу друга, министра финансов Сергея Юльевича Витте, который накануне открытия выставки решил срочно добавить к девятнадцати имеющимся павильонам двадцатый — отдел Крайнего Севера. Савву Ивановича официально назначили его заведующим. Васька на лету ловил бросаемых ему рыбин и в благодарность урчал что-то похожее на «ур-р-ра», отчего восхищенная публика прозвала тюленя говорящим.
Рядом раскинулся павильон художественного отдела, в котором разместили полотна уважаемых мастеров. Незадолго до открытия Мамонтов при встрече с Витте обратил внимание министра на то, что под крышей длинного высокого зала образовались два огромных пустых «окна», которые необходимо чем-то заполнить. Мамонтов предложил быстренько заказать какому-нибудь художнику пару декоративных панно. Витте идею одобрил. Савва Иванович недолго раздумывал о кандидате: лучшим живописцем России он почитал Михаила Врубеля. Тот предложил два сюжета — русскую былину «Вольга и Микула Селянинович» и романтическую средневековую легенду о любви трубадура из Прованса к принцессе Мелисинде. Мамонтов задумался: Микула прекрасно иллюстрировал идею величия Руси, ради которой затевалась выставка, а вот появление здесь неведомой принцессы из феодальной Франции вызвало сомнения... Но в итоге он согласился и со вторым сюжетом, правда с условием: героиню наречем не Мелисиндой, а Грезой — в русском переводе новая модная пьеса Эдмона Ростана называлась «Принцесса Греза».
«Принцессу Грезу», написанную французским драматургом в1895 году, сразу начали репетировать на русском языке в стихотворном переводе Татьяны Щепкиной-Куперник в петербургском суворинском театре. Впрочем, его владелец Алексей Суворин от идеи не был в восторге и, сидя на репетициях, то и дело сердито стучал своей неизменной палкой об пол, восклицая на весь зал: «Какой-то дурак едет к какой-то дуре на каком-то дурацком корабле, а девчонки воображают, что от этого весь Петербург с ума от восторга сойдет!» Девчонками он называл юную переводчицу и ее подругу актрису Лидию Яворскую, исполнявшую роль Мелисинды. Сюжет пьесы, как и легенды, оказался незатейлив: принц-трубадур из Прованса Жофруа Рюдель полюбил принцессу триполийскую Мелисинду, услыхав о ней от пилигримов и ни разу ее не видя, отправился к предмету страсти по морю. Не достигнув Триполи, тяжело заболел, и явившаяся на корабль Мелисинда приняла его последний вздох. В тоске принцесса раздала все свое богатство и ушла в монастырь.