Ничего личного нас с Мишулиным тогда не связывало. Он был известным артистом, а я только поступила в вологодский институт, училась на инженера. Свободного времени совсем не оставалось, в Москву выбиралась редко. Спартак Васильевич сам не звонил — я свой номер никому не давала: мама была очень строгой, боялась ее. А мобильных еще не придумали. Равно как смартфонов, с помощью которых так легко нащелкать множество снимков. Я не протоколировала наши встречи. Кто знал, что понадобятся «доказательства»?
В 1974-м писала диплом и на несколько месяцев исчезла из жизни Спартака Васильевича. Когда защитилась, устроилась на работу в подмосковный Королев, куда вскоре и переехала.
Как-то после долгого молчания позвонила Мишулину в театр. Приближался юбилей «Сатиры», актеры готовили спектакль-концерт «Нам — 50!», в котором Спартак играл отрывок из «Маленьких комедий большого дома». Пригласил на репетицию. С того дня стали чаще видеться. Поначалу эти встречи были для меня лишь поводом пообщаться со взрослым интересным человеком. С кем из сверстников можно обсудить прочитанные книги, увиденные спектакли? А с ним — хоть часами! Говорили о кино, театре, о знаменитых артистах. О личном — гораздо реже. Так, о своем детстве Спартак Васильевич не вспоминал. О том, что рос в детском доме, я узнала спустя долгое время, прочитав его интервью какой-то газете. Но с ним даже молчать было уютно. Иногда едем по Москве на его машине, Мишулин сосредоточен на новой роли, и я молчок. Смотрю в окно и думаю про себя: «Таня, возможно, когда-нибудь ты будешь вспоминать эти минуты как самые счастливые в жизни!» Так и вышло.
Когда уже появились сотовые телефоны, Спартак звонил и приглашал: «Танька, поехали со мной по делам — одному скучно». Летом Спартак жил на даче в Салтыковке. Ездил туда на своей машине. Иногда просил, чтобы проводила. И я сопровождала его до станции метро «Перово». Значит, нужна была. Он тепло ко мне относился.
— Замуж звал?
— Да, это было еще до его женитьбы на Валентине — маме Карины. Но я была слишком молода и не восприняла его слова всерьез.
— В телешоу, посвященном вашей истории, старожилы Театра сатиры уверяли: им неизвестно, что у Спартака Васильевича рос сын.
— Думаю, просто не хотят быть втянутыми в скандал. Могу понять, а потому не хочу называть имена людей, которые были в курсе наших отношений. А люди эти есть, и их немало. Ведь я неоднократно сопровождала Мишулина на гастролях. В 1981-м едем в Новосибирск. Остальные сотрудники театра добирались самолетом, а Спартак летать боялся, и мы отправились поездом, вдвоем в СВ. Помню, Мишулин предупреждает: «Сестра Ольги Аросевой должна подойти к вагону...» Он вызвался передать Елене Александровне, которая жила в Омске, посылку.
На одной из станций в окно поезда увидели мальчика лет десяти с сеткой яиц в руках. Вдруг он уронил авоську, яйца разбились, потекли по асфальту. Стоявшая рядом женщина — очевидно мать — отвесила парнишке оплеуху, тот заревел в голос. Спартак долго возмущался на весь вагон: «Самой бы ей этой сумкой по башке дать! Из-за каких-то яиц бить ребенка!»
В Новосибирске меня поселили в одном номере с костюмершей по имени Дора. Спартак разместился в соседнем. Вечерами уходил на спектакль, а я ждала его возвращения. Часто у Мишулина собирались компании. Я со всеми не сидела, только стол накрывала, стеснялась очень. Гости на порог, а я — в ванную, рубашки стирать. Спартак заглянет: «Что ты тут прячешься? Иди покажись!» Но я отказывалась.
