Эта система не ломается в один миг. Хотя до 1917 года антреприза была основным способом сценического существования: поиграли пару сезонов, зритель переставал ходить, актеры перемещались в другую труппу. Я стремлюсь к возвращению традиций, мне гораздо интереснее заниматься делом, а не жить в театре. Наверное, поэтому удавалось избегать разборок и сплетен.
— Действительно, вы почти не замечены в скандалах. Можно припомнить разве что историю о том, как Балуева пьяным сняли с рейса.
— Эта история абсолютно выдуманная. Во-первых, на борту я даже не появился — не пустили на рейс. Как правило, регистрируют меня всегда заранее — то есть приезжаю, беру посадочный и сразу в самолет. В тот раз летел из Калининграда, в аэропорт немного опоздал, но в надежде, что задержки не случится, иду к терминалу за посадочным.
И тут оказывается, что я не зарегистрирован. Бегу к стойке, где уже идет регистрация на другой рейс. Народ начинает возмущаться — куда, мол, без очереди. Я среагировал, не сдержался и ответил. На следующий день у меня спектакль, и конечно, нервы были на пределе. Через минуту подошли мальчики в милицейской форме и вместо того чтобы как-то сгладить ситуацию, решили меня арестовать как злостного нарушителя порядка. В этот момент кто-то делал снимки на телефон, они-то и попали в СМИ с рассказом о том, что меня вывели из самолета. Собственно, вот так и родился скандал. Я даже не стал комментировать.
— В кино вы пришли где-то лет через десять после окончания института. Почему так поздно?
— Это у режиссеров надо спросить. Меня попросту не утверждали на роли. Более того, говорили: «Вы сниматься никогда не будете — у вас неправильный нос, нет рта и еще масса минусов». Однако я не оставлял попыток, на пробы, правда, звали нечасто. Даже в Питер на «Ленфильм» ездил, но и там не утверждали. Наверное, так и служил бы в театре, если бы Александр Кайдановский не увидел во мне то, что ему было нужно для роли в картине «Жена керосинщика».
Но переломный момент, после которого стали приглашать на главные роли, произошел только через семь лет, в 1995-м, после фильма Владимира Хотиненко «Мусульманин». Кстати, именно на съемках этой картины я принял крещение. Не знаю, что подтолкнуло к решению: может, в этот момент прикоснулся к чему-то духовному, а может, роль так повлияла.
Съемки проходили в деревне Урдово Рязанской области. И в один из дней, кажется это была Пасха, актер Володя Ильин вместе с женой Зоей отвели меня в местный храм. Там я познакомился с батюшкой. Вот ведь как в жизни все переплетается: он бывший спецназовец — участник военных действий в Афганистане. Священник оказался удивительным человеком: настоящий подвижник, которого постоянно переводят на новые места, где из развалин он поднимает храмы. Прихожане помогают кто чем может — деньгами, стройматериалами. И я не остаюсь в стороне, тоже участвую по мере возможностей.
Через несколько минут после знакомства батюшка назначил мне день и время крещения. Не знаю, можно ли сказать, что жизнь после этого события резко изменилась, но духовная опора появилась, я это почувствовал.
— У любого популярного актера есть поклонницы. Кто-то падок на дамское внимание, кто-то от него бежит. Вас можно назвать ловеласом?
— Наверное, можно. Но это не имеет отношения к поклонницам. Первый раз я влюбился лет в девять — в одноклассницу Веру Мартынову, которой, к сожалению, уже нет в живых. До сих пор помню это чувство. Я таскал за ней портфель, гонял мимо ее окон на велике, чтобы заметила.
У меня самого никогда не было поклонниц, дежуривших под окнами, есть разве что девушки, которые ходят на один и тот же спектакль, а потом задерживаются у входа, чтобы взять автограф, но не более того. Я не рок-музыкант, не поп-певец, поэтому у меня нет толп сумасшедших фанаток, соответственно и соблазнов познакомиться со мной поближе тоже никогда не возникало. Хотя девушек всегда хватало.
— Тем не менее женились вы довольно поздно.
— Мне уже было за тридцать, и до того как встретил Марию, я не думал о создании семьи. Наверное, слишком погрузился в работу. Мы познакомились в Крыму — я там снимался, а она отдыхала. Решение жениться было осмысленным, я просто полюбил эту женщину по-настоящему. Она в свою очередь подарила мне самое большое счастье — ребенка. Я всегда хотел дочь, и когда родилась Маруся, мой мир перевернулся. Даже не могу назвать это чувство радостью, просто вдруг начинаешь иначе смотреть на привычные вещи.
