— Михаил, если проранжировать ваши ценности и привязанности, сколько процентов выпадает на пункт «Профессия»?
— Девяносто девять! И так было почти всегда. Кроме короткого периода, когда, сильно устав от «Фонарей», психанул, разорвал контракт и ушел в никуда. (Речь идет о сериале «Улицы разбитых фонарей». Трухин снимался в четырнадцати сезонах. — Прим. ред.). Работы в кино не было два года. Ни одного предложения! Вакуум! На почту даже спам не приходил. Сидел смотрел в окно. Наверное, это и считается депрессией? Тяжелый был период. Шел 2014-й, год сам по себе непростой. Многие коллеги остались без работы. Спасал театр. И все равно затишье оказалось шоком, потому что предыдущие кризисы страны я пережил спокойно, «сидя» в «Фонарях».
— К ближайшим друзьям за помощью не обращались? Михаил Пореченков и Константин Хабенский — актеры востребованные...
— Никогда этим не занимался и не буду. Каждый стоит столько, сколько стоит. Я расценил паузу так: «Значит, твоя работа, Миша, пока не нужна». К жизни вернул сериал «Ивановы-Ивановы», о котором уже упоминал. Проект выстрелил — интересно, смешно, увлекательно. Неожиданно я сменил амплуа, по-моему, вышло неплохо.
— Когда вы сидели дома и хандрили, как реагировала жена? Во многих семьях безработица мужа становится той последней каплей, после которой следует развод.
— Аня не кричала: «Бездарь! Иди сделай что-нибудь». Поняла, видимо, что спасать положение некому, сама начала активно работать. Создала успешную компанию по проведению праздников. Наверное, включился инстинкт женского самосохранения. А я тем временем наводил порядок — в голове, в отношениях с близкими, в домашнем хозяйстве. Это спасает в сложные периоды. Порядок, а не хаос позволяет двигаться дальше. «Ordnung muss sein», — как говорят немцы. Должен быть порядок.
— Получилось?
— Нет... Опаздываю всегда и везде, все бегом, никогда нет свободного времени.
— В прошлом сезоне на канале СТС с успехом прошел сериал «90-е. Весело и громко», где двадцатиоднолетний актер Егор Трухин сыграл одну из главных ролей. Как вам работа сына?
— Не посмотрел еще... Боязно. Я же критик суровый, обязательно выскажусь.
— О чем ведете с ним разговоры?
— Все больше — о театре, о драматургии. Хожу в обязательном порядке к нему и к Даше на экзамены. Дочь учится в ГИТИСе на актерском, Егор — в том же вузе на режиссерском. До этого с красным дипломом выпустился из театрального колледжа Табакова. Все педагоги и общие киношные знакомые говорят, что Егор внешне — моя копия. Сложно судить о собственном ребенке. Узнаю себя в нем, когда речь идет о рефлексии, самокопании. В театре про таких говорят: «герой-неврастеник».
