— Хабенский, Пореченков — главные друзья Михаила — стали вашими?
Анна: Костя и Миша — самые близкие люди, другое дело, что сейчас мы очень редко общаемся. Больше времени проводим с теми, кто живет рядом, у кого дети — ровесники Сони, с кем есть общие дела.
Михаил: Нас связывают телефон и уверенность в том, что у друга все хорошо. Живы-здоровы — и слава богу. Пафосно рассуждать на эту тему не хочется. Дружба, как и любовь, — вещь эфемерная. Скажу одно: в любое время суток могу позвонить ребятам, поделиться и радостью, и проблемами.
Был на премьерном спектакле Миши, в МХТ поставили «Бег». С Костей последний раз виделись зимой, обмывали прекрасной компанией ножки младшего ребенка (первого февраля 2019 года у Константина родилась младшая дочь. — Прим. ред.).
— Аня, Миша, а вас можно назвать друзьями?
Михаил: Однозначно да!
Анна: Нет. Мы не дружим. Наши отношения — нечто другое. Когда хочется пожаловаться, я не к Мише иду, а к подругам. Миха даже не поймет, о чем вообще тревожусь. Как поступить, что кому ответить — это не к нему.
Михаил: Если бы мы не дружили, не прожили бы вместе столько лет. Нам есть о чем помолчать. Любовь, дружба или даются человеку, или нет. Честно говоря, стараюсь вообще на эту тему не думать. Потому что препарировать скучно. Знаю одно: без любви и привязанности семья рассыпается. Я лично не смог бы так жить.
Анна: Нам комфортно друг с другом. Рассказывают, что иногда человек бесит в быту. Миша меня никогда не нервировал. У него нет раздражающих привычек. Конечно, когда включает зануду, на пустом месте паникует, ворчит и бормочет себе под нос — завожусь, но ненадолго. Я вижу проблему как цепочку задач, он — как катастрофу.
Михаил: У Аньки железобетонная выдержка. Она всегда спокойна. Непробиваемая. Ее практически невозможно вывести из себя. Бьюсь уже четырнадцатый год, получалось пару раз, не больше. Для моего характера это здорово. Если бы рядом оказался человек с подвижной психикой, было бы ужасно. Точнее — вообще ничего у нас не сложилось бы. Аня же в одно касание делит все мои высказывания на шестнадцать, не берет в голову вообще. И этим обезоруживает.