— В труппе Театра Моссовета много заслуженных и народных. Все они — люди амбициозные. Как вас приняли? Мало того что пришел красавец-мужчина, так еще и получил главную роль.
— Не припомню, чтобы в театре с кем-то не сложились отношения. Я человек неконфликтный, без фанаберии, думаю, это сыграло свою роль в том, что приняли тепло и Александр Бобровский, и Александр Линьков, и Ольга Остроумова... Я не участвовал в интригах, не лез на баррикады. Отыгрывал спектакль и уходил. Просто делал свое дело.
— Сегодня, когда уже снялись в семидесяти шести фильмах, сыграли немало спектаклей, наверняка появились поклонницы. Не сильно докучают?
— Они у меня вменяемые. Правда случалось, что на каждый мой выход на сцену кричали браво и аплодировали. После у служебного входа, где девушки обычно ждут, просил: «Пожалуйста, больше так не делайте. Понимаю ваш восторг, но дайте возможность работать. Своими криками вы мешаете держать зал, понимать, туда ли я иду. Артисту очень важно получать отклик зрителя, ощущать, подключается ли к нему публика. А ваши бурные эмоции сбивают актерский инструмент».
— В Московском Губернском театре вы играете в «Калигуле». Позвал сам Сергей Безруков?
— Пригласил режиссер Сергей Землянский, которому посоветовали обратить на меня внимание помощники Сергея Витальевича. Проект показался интересным, поскольку это пластическая драма. Пластикой, танцем я владею неплохо, но сыграть целый спектакль без слов было для меня в новинку.
С партнершей Равшаной Курковой поначалу немножко не сходились. Но она человек контактный, если мы на сцене — нужно работать. (В итоге Равшана из проекта ушла, ее роль играет балерина Мария Александрова.) А вот с Катей Шпицей быстрее нашли общий язык. Там играет в основном молодой состав. Постановка заставляет держаться в форме. Это важно, в пластическом спектакле не пристало выходить на сцену с пузом.