— Мне кажется, что она не потеряла узнаваемости в старшем возрасте из-за того, что ходила по ток-шоу и ее современное лицо знали.
— Ходила. Ее часто наши блогеры спрашивали: «Зачем вы это делаете? Это же ниже плинтуса, все эти ток-шоу, а вы не такая». На это она им отвечала: «Если уж я народная артистка, я должна быть вместе со своим народом. Если людям здесь интересно, значит, и я сюда приду». Но были, конечно, и финансовые причины. Думаю, ты согласишься со мной, во всех этих шоу она никогда не выглядела жалкой. Она всегда высказывалась спокойно, мудро, у нее прекрасно была поставлена речь. У нее вообще не было речевых клише, слов-паразитов, повторяющихся шуток и оборотов речи. Она вообще никогда не повторялась. Ее можно было заслушаться!
Когда ее приглашали на радио или ТВ, ей всегда хотелось там спеть. Она считала, что без песен неинтересна. Все время я пыталась ее убедить, что говорит она ничуть не хуже, чем поет. Наоборот, то, что она говорит, и то, как она говорит, — это все уникально! А спеть любой тиктокер может. Но она всегда стояла на своем: ей надо было петь! Иногда это очень дорого для нее было, потому что все эти оркестры на ТВ-передачах — это все за свой счет. Но она как-то выкручивалась.
— Давай скажем, кто о ней заботился в последние полгода. То, что друзья тянули, а не родня прибежала к немощной женщине.
— Родня не участвовала вообще никак. Последние месяцы, последние дни их вообще не было на горизонте. Но были рядом друзья самых разных профессий: это и юристы, и архитекторы, и врачи... Действительно верные ей очень люди, которые взяли на себя, совместно с театром, и расходы по похоронам, и по поминкам. Это не какие-то олигархи, это самые простые люди. Сейчас они будут заниматься памятником. Отведенные законом полгода на определение круга наследников прошли, наследники были названы, наследство ими получено. Какие-либо расходы друзей на траурные мероприятия и содержание ее имущества они покрыть отказались. То есть эти люди, в принципе, как были ей посторонними, так и сейчас, получив ее наследство, ими остались. Самая главная наша боль связана с ее архивом, который хранится в квартире. Там же уникальные письма, костюмы, подарки от Федерико Феллини и Тонино Гуэрры. Вряд ли они в этом разберутся, это оценят. О судьбе этих поистине исторических вещей теперь остается только догадываться. Думаю, все, что можно продать, будет продано.
А друзья остаются с ней и по сей день. И ее уже нет, а все держатся вместе и делают все для увековечивания ее памяти. Например, Наталья Ивановна Левченко сейчас занялась вопросом установки памятной таблички на доме.
— Я тоже считаю, что это то, что я должна была сделать, — посвятить ей журнал, по сути. Не хватает, пусть даже в три часа ночи, звонков от Ирины Петровны... Очень интересный эффект у меня, что я недооценивала ее роль в моей жизни.
