Все время убегала куда-то, к подружкам или просто на улицу, подышать свежим воздухом. Потому что рядом с Петей я задыхалась.
«Иди, конечно...» — говорил Журавлев, видя, как моя рука тянется к вешалке за пальто.
А сам оставался с Егором и делал с ним уроки. Каждый раз, возвращаясь к Пете, я думала: «Только бы не пожелать человеку, который сделал для меня так много, чего-то плохого. Только бы не начать его ненавидеть!» Вот к чему приводит жизнь даже с самым идеальным мужчиной, если нет любви. Особенно тяжело стало после Америки, где снимался «Брат-2».
К Балабанову я попала совершенно случайно. Ходила на разные пробы, стеснялась, зажималась ужасно, и ничего не складывалось.
Я им: «Чего изволите?» — а меня не берут, унизительно как-то. Чувствовала себя пресмыкающимся. А потом решила: «Надоело унижаться!» И на пробы картины «Про уродов и людей» пришла в совершенно другом настроении.
— Ты, вообще, жвачку-то выплюнула бы... — попросил Алексей Октябринович.
— Хочу жевать и буду, — ответила я.
Балабанов специфический человек. Именно такое поведение произвело на него впечатление. Тем не менее он виду не показал, разговаривал со мной холодно.
— Кино наше нравится?
— Не нравится.
Леша на меня странно так взглянул и говорит:
— На, посмотри, — и протянул две кассеты со своими фильмами — «Брат» и «Замок» по Кафке.
Кино на меня действительно всегда производило ужасающее впечатление. Признаю три ленты — «Пролетая над гнездом кукушки», «Тельма и Луиза» и «Летят журавли». Под Тарковского засыпаю, не могу досмотреть. Понимаю, что «Ностальгия», наверное, очень хорошее, атмосферное кино, но Олег Иванович Янковский так долго идет со свечой, я уже все поняла и атмосферу оценила, а он все идет. Сколько ж можно?!
С Балабановым мы расстались никак. Он сказал:
— Все.
— Ну и до свидания, — ответила я.
Ассистент по актерам догнала на пороге: «Даша, вы только не обижайтесь, вы очень хорошая актриса».
Я уехала в Мариуполь, а вернувшись, узнала, что меня утвердили. Пока снимали «Про уродов и людей», Леша спросил:
— Хотела бы сыграть в «Брате-2»? Люди просят продолжения.
— Хотела бы.
— А налысо пострижешься?
— Даже без разговоров.
— Вот и ладно.
На съемках «Брата-2» мне здорово помогали Сережа Бодров и Витя Сухоруков.
А режиссер вообще не помогал.
— Сейчас будет очень сложная сцена, ни х...ра ты ее не сыграешь, — говорил Леша.
— Как так?
Привыкла, что Семен Спивак артистам все показывает — просто и понятно. А пойди пойми, чего хочет Балабанов.
— Вот так сделай, — говорил он, гримасничая.
Я повторяла и слышала:
— Чего ты творишь-то?!!
Бодров тут же мчался заступаться:
— Что ты на нее орешь? У нее вторая картина за всю жизнь.
И переводил мне «с балабановского», что требуется сделать.
Они с Лешей друг друга понимали с полуслова.
— Сделай как я люблю, Сережа, — говорил Балабанов.
— Понял, — отвечал Сергей.
Мы с ним в Америке ходили в разные рок-н-ролльные места, блюз- и джаз-клубы. Самые настоящие «тамошние» украинские бандиты нас сопровождали. Сережа был нормальный, не такой, как его герой Данила Багров. Интеллигентный, много знающий и очень хороший. Когда я его первый раз увидела, ощущение было, что мы уже давным-давно знакомы, с детства... И с Надей, женой Балабанова, мы подружились и часто беседовали по душам. Как-то призналась ей: — Знаешь, я совсем не скучаю по Пете.
— Плохо.
Я и сама понимала, что нехорошо.