И назначает новые таблетки.
Мучения продолжаются. Прихожу на очередную процедуру. Медсестра склоняется надо мной и вдруг в испуге отшатывается: «Вам же нельзя этого делать! Вы беременны...»
Я в шоке. С одной стороны, рада, а с другой — испытываю ужас. Могла ведь угробить ребенка таким, с позволения сказать, «лечением»!
Поделилась новостью с Александром. Боялась, что скажет (была наслышана о таких случаях от подруг): «Хочешь — рожай, дело твое. Меня это не касается». Но будущий отец обрадовался, может, подумал, что малыш поможет «приковать» меня к домашнему очагу.
Позвонила маме. Она сказала: — Надя, я сделаю все, что потребуется.
Но решать — тебе.
— Да что тут решать, мамочка? Конечно, буду рожать.
— Ну и хорошо. Ребенок — это счастье...
Я чуть не заплакала — так была благодарна за эти слова.
Вообще-то не рассчитывала ни на маму, ни на Александра, привыкла надеяться только на себя. Если бы они оба в тот момент от меня отвернулись, все равно оставила бы ребенка. Но поддержка самых близких людей много значила.
Несколько дней собиралась с духом, прежде чем признаться Меладзе и Костюку. И наконец объявила:
— Товарищи продюсеры, я беременна.
— Ну и что думаешь делать? — после немой сцены спросил Костюк.
— Как — что? Рожать.
Опять повисло молчание. Долгое, тяжелое. Мне даже стало немного не по себе.
— Что ж, рожай, — вздохнул Костя. — Мы не можем тебе это запретить...
Больше по поводу моей беременности он ничего не говорил. И только потом уже я узнала от Костюка, что Меладзе был очень обижен. Считал меня предательницей и не верил, что вернусь после родов.
Два месяца после этого проработала, были силы. Могла бы, наверное, протянуть еще какое-то время, но начальство не захотело рисковать и брать на себя ответственность. Не дай бог, прихватило бы меня прямо на концерте, да еще на выезде, и что тогда?
Игорь уже толкался, когда я ушла.
Перед выходом на сцену всегда говорила: «Сынок, потерпи немножко! Мама выступит, и будем отдыхать». Он как будто танцевал вместе со мной, на музыку реагировал. Я знала, что будет мальчик. И была уверена, что вернусь в группу. Некоторые украинские продюсеры пытались переманить меня к себе. Я отказывалась от всех предложений, потому что для себя решила: группа «ВИА Гра» — это мое и я никогда не брошу людей, ставших родными. Так мне тогда казалось. Костя и Дима опекали меня как могли.
Пока не работала, времени даром не теряла — не тот характер, чтобы на диване валяться. Съездила на родину, навестила бабулю и дедулю. Пошла на курсы английского.
Училась водить машину. Инструктор попался очень терпеливый, но я все равно заставила его поволноваться. Считала, что лучше знаю, как надо ездить. Он пытался спорить, а потом решил, что с беременной женщиной лучше не связываться. Только крестился, когда нажимала на газ. Экзамены, правда, сдать не удалось, права пришлось покупать.
Рожала я тяжело. И раньше срока. Накануне пошла на маникюр в салон красоты.
— Завтра родишь, — заметила мастер, посмотрев на мой живот.
— Ты что! Еще рано! — отмахнулась я. И подумала: «Как это завтра? Я не готова».
На следующий день все и произошло.