Куда там! Телефонами обложится, и ему каждые пять минут звонят, звонят без конца, а он отвечает. Раз вхожу к сыну в комнату — телевизор орет, а он спит. Выключила тихонько, а Андрей вдруг говорит, лежа с закрытыми глазами: «Зачем выключила, я же спать хочу». То есть телевизор его убаюкивал, нужен был фон.
Семью свою сын любил до безумия. Дети его боготворили и ревновали, если по роли отец кого-то любил. Помню, смотрели по телевизору «Последний бронепоезд». У Андрея там постельная сцена с Мариной Александровой. Внук мой старший, Сашка, увидел и говорит:
— Пап, но это же не мама!
— Да, — говорит Андрей, — не мама.
— Но ведь вы же в постели!
Андрей засмеялся, потрепал его по голове:
— Вот такое кино, сынок!
Мальчишек он к спорту приучал, чтобы росли сильными и здоровыми. Мало того что московская квартира была увешана боксерскими грушами, он и здесь их еще понатыкал, где только можно. Пацаны у него как мячики по комнате летали — это игры у них такие были. Я боялась — шею же ребенку можно свернуть! Однажды действительно доигрались: Сашка несколько недель ходил с шейным корсетом. Ох Наталья и ругалась! Но дети все равно только завидят отца, кричат: «Давай играть, будто мы на тебя нападаем!» В огороде Андрей турник поставил — постоянно подтягивался, и сыновья за ним. Никто их не заставлял, просто заведено было: раз отец сказал, значит, так и должно быть.
Но все равно Андрей очень переживал, что на съемки уезжает часто и пацаны без него растут.
Считал, им не хватает мужского воспитания: конечно, вокруг бабушки да няни. Да еще и педагоги домой ходят заниматься — по музыке, математике, русскому языку. Как-то говорю сыну:
— Ваш-то Сашка — отличник.
А он в ответ:
— Еще бы не отличник был — столько репетиторов!
Гена Русин, друг Андрея, собирается старшего на лето к себе взять, чтобы дать ему мужское воспитание, — говорит, Андрей так хотел. Гена часто к нам с сыном на дачу приезжал — хороший у него сынишка, непривередливый.
Наши за стол сядут — еще не все есть будут, укроп в супе найдут: «Ой, баба, что это — соринка?» А тот и не пикнет.
Родня наша осиротела без Андрея. В Пятиморске живет моя сестра Зоя — таких добрых людей на свете больше нет. Вот уж у них с Андреем были родственные души! Сядут вдвоем на ступеньки и всю ночь напролет проговорят! Зоя много лет возглавляла местный Дом культуры, а жизнь у нее была непростая: муж-пьяница рано умер, у дочки тоже личная судьба не удалась. Недавно от переживаний Зоя заболела. Так Андрей привез ее в Москву, показал лучшим врачам, достал самые современные лекарства — и Зоя поправилась! Они договорились в этом году вместе отпраздновать дни рождения: у нее двадцать седьмого мая, у сына — двадцать восьмого.
Не довелось. До сих пор ждет его в гости и баба Нота — сестра моей мамы. Ей вот-вот стукнет сто лет. Андрей обещался на юбилей приехать. Скрываем от нее известие об Андрюшиной смерти, а то умрет сразу же! Уж очень сильно его любила.
Да, многое он не успел сделать. Вот и дом свой не достроил под Наро-Фоминском. Говорил, там хорошо, сорок соток, сосны прямо на участке растут, грибы. И соседей рядом нет. Не удалось нам с ним туда съездить.
Не знаю, как теперь жить будем. Вон, отец-то все задыхается — сердце у него больное. А к врачам не идет. Даже давление померить не разрешает.
И Наташу жалко — как она детей одна поднимать станет? Андрей однажды спросил одиннадцатилетнего Сашку: — Скажи-ка мне, дорогой друг, кем ты хочешь быть?
Пора бы уже задуматься на эту тему.
А тот на голубом глазу:
— Чего мне задумываться, я — сын Андрея Панина!
Андрей так опешил, что на несколько секунд дар речи потерял. Ну и что мальчишка теперь будет делать без отца? Хотя он больше мамин сын, а вот младший, пятилетний Петя, — папин, без Андрея даже спать не ложился. Бывало, начнет Наташа детей укладывать, а он никак не угомонится, отца зовет. Пока Андрей не придет, не убаюкает его в кроватке, Петенька не заснет. Он еще не знает, что папы нет, все ходит по квартире с Андрюшиной фотографией. Ходит и целует ее...