Чаще попросту скрывал. Например, отправившись как-то в детский лагерь, попросил руководство не говорить ребятам, что я сын «той самой Маргариты Тереховой». Не хотелось быть «не таким, как все» только за счет фамилии.
Да, фамилия у меня мамина. Как и у Ани. И это неплохо. Люблю слово «династия» — звучит мощно, основательно. Наверное, недостаточно круты были мужчины, раз их фамилии мамину не перевесили.
В 2005 году состоялась премьера фильма «Чайка», который мама сняла как режиссер. Я сыграл роль Треплева и в титрах шел под фамилией Тураев, хотя по паспорту — Терехов. Так решила мама, а я согласился. Не знаю, был ли это тонкий стратегический ход, эхо которого до сих пор не отзвучало, или просто нежелание, чтобы у зрителя от Тереховых рябило в глазах.
Конечно, журналисты за это уцепились, стали задавать вопросы о происхождении фамилии, об отце. Знал я немного: имя — Сайфиддин Тураев, в конце семидесятых — начале восьмидесятых возглавлял в Таджикистане одну из крупных трикотажных фабрик; познакомились, когда мама снималась на студии «Таджикфильм» в картине «Кто поедет в Трускавец?», во время приема в честь московских артистов, где присутствовали многие известные люди республики. В истории их отношений по-прежнему есть белые пятна. Раньше меня это мало волновало, но с годами захотелось выслушать вторую сторону, заполнить пробелы.
Через несколько дней после премьеры «Чайки» в одной из газет появилось взятое по телефону мини-интервью с Тураевым, который сделал большую карьеру и даже баллотировался в президенты Таджикистана.
Он признался, что знаком с актрисой Маргаритой Тереховой, в последний раз встречался с ней в начале восьмидесятых и с тех пор видел только на экране. Вопрос «А вы знаете, что в Москве у вас есть сын?» привел его в замешательство и заставил спешно закончить разговор. В комментарии к интервью значилось, что Тураев — уважаемый человек, женат, у него шестеро детей.
По словам мамы, Сайфиддин во времена их общения был очень артистичной натурой, несмотря на далекий от искусства род занятий. В одной из бесед с журналистами она обмолвилась: «Отец моего первого ребенка был прекрасным актером в кино, а отец второго — актером в жизни».
Первый — Савва Хашимов, звезда болгарского кинематографа, а второй, соответственно, Тураев.
Несколько лет назад я предпринял попытку отыскать Сайфиддина. Отнесся к вопросу серьезно: связался с Культурным центром Таджикистана, где мне дали телефон человека, через которого вроде как можно было выйти на Тураева. Я позвонил, поговорил, оставил свой номер. Ответного звонка не дождался. А вскоре случайно увидел запись в комментариях на сайте, посвященном кино, — некто Сухроб Тураев хотел узнать контакты Александра Терехова. Я написал на указанный адрес, Сухроб ответил. Оказалось, он сын Сайфиддина. Наша переписка была недолгой — Тураев-младший просто удалил свой имейл, оставив мне полстраницы скупых сведений и пару фотографий. Вопрос: братья мы с Сухробом или нет — остается открытым.
Что касается Тураева-старшего, то тут я испытываю двойственное чувство: с одной стороны, хочется пообщаться с человеком, которого мама называет моим отцом, а с другой — при желании он давно нашел бы возможность встретиться.
Я не хочу навязываться, и в то же время было бы очень жаль так и не увидеть родного отца.
Если Тураеву, судя по всему, я не слишком интересен, то режиссер Георгий Гаврилов, напротив, считает меня своим сыном, несмотря на заявления мамы. Они жили вместе, а потом разошлись. Так бывает. Из детства в памяти осталось всего два воспоминания, связанных с Герой. Он пришел к нам домой, а мама не пустила и из огромного пакета игрушек позволила отдать мне только черную иностранную машинку, очень красивую.