Сама себя загружаю, и печалиться мне некогда. Я люблю нашу школу, горжусь, что мои ученики читают и играют Чехова и Достоевского, влюблены в русскую литературу. Не хочу никого ни в чем подозревать, но не уверена, что русские сверстники наших студентов могут похвастаться тем же. Мои ребята — по-настоящему увлеченные люди. Счастье видеть, как растут на твоих глазах люди. Растут и профессионально, и духовно.
И если вдруг снова возникают мысли о Москве, сама себя спрашиваю: если мы уедем, что будет с теми, кого мы растим в стенах нашего актерского дома? У нескольких девочек нет мам. Они прибились ко мне как к родной, многие меня так и называют «амачу», по-баскски значит «мама». Наша школа стала их кровом. На трехстах сорока квадратных метрах — библиотека, реквизит, фильмы, фотографии...
Для моего сына Саши Испания — родной дом. Он был совсем маленьким и воспринял переезд как должное. Саша не понимал, почему испанские мальчишки, с которыми он дрался, обзывают его «русо». А дрался он часто, отказывался от любых кружков, бросил и танцы, и гитару. До сих пор ищет себя — то в одном, то в другом. Сейчас оканчивает высшие курсы туристического бизнеса, хочет ездить по миру, сопровождая тургруппы. Благодаря его невестам я расширяю познания в географии. Сегодня у него девочка из Уругвая. До этого была из Бразилии. Ему двадцать четыре, он живет с девушкой в доме у моря, который мы снимаем уже не один год. Туда на лето приезжают Оля с Никитой. В Россию Саша не собирается. И я его понимаю.
Привыкать к родине, наверное, еще труднее, чем отвыкать от нее. Помню, как-то мы с Олей приехали по делам в Москву и пошли на почту, чтобы отправить денежный перевод.
Отстояли огромную очередь, в которой оказались последними. И тут перед нами кассир закрыла окошечко фанеркой с надписью «Перерыв». Мы вышли на улицу. Оля погрустнела. «Подожди-ка секундочку», — говорю ей.
Я купила огромную длинноногую розу, вернулась на почту и опустила цветок за фанерку. Женщина молча открыла окошко, взяла мои бумажки и оформила все, что требовалось. Когда она протянула руку за цветком, я поняла, что не могу ни на кого сердиться, никого обвинять в этой стране. Кассир обидела меня, потому что ее обижали другие.
Каждый раз, когда приезжаю в Россию, сталкиваюсь с заслоном из фанерок. Их так много, что иногда не хватает денег на розы...