Встреча с Георгием Эмильевичем определила мою судьбу. Это был удивительный человек. С каким вниманием и неподдельным восхищением он отнесся ко мне! Не знаю, может быть, с кем-то другим был не таким понимающим и справедливым, но ко мне поворачивался исключительно самыми лучшими сторонами своей многогранной личности. Георгий Эмильевич был не только прекрасным режиссером, но и замечательным художником, сценографом. А еще большим ценителем и знатоком женской красоты: женщины рядом с ним просто расцветали.
Ко мне он всегда был очень добр, мы общались и после того как закончили съемки фильма, правда, не так часто, как хотелось бы. Георгий Эмильевич много работал и всегда был очень занят. Однажды я пригласила его на свой день рождения, он приехал, очень быстро поздравил, подарил свою книгу и умчался. Спокойно поговорить удавалось только по телефону. Я всегда ему звонила, когда случались какие-то неурядицы в творческой или личной жизни, — поделиться и посоветоваться.
Мы разговаривали на разные темы. Георгий Эмильевич дал мне исключительное самоощущение не только как актрисы, но и как формирующейся женщины, ощущение своей особенности, уникальности, ценности. Он умел сказать нужные и мудрые слова — тихим, уверенным и добрым голосом. И умел так делать комплименты красоте, уму и характеру, что это очень вдохновляло. В профессиональном смысле помощь Георгия Эмильевича вообще бесценна: он привел меня за руку в актерское агентство и с тех пор с моим бессменным агентом Марией Проконичевой мы сотрудничаем уже почти двенадцать лет! Попросил композитора нашей картины Владимира Назарова взять меня на испытательный срок в его Музыкальный театр национального искусства, в итоге я проработала там два года в штате и еще несколько лет по контракту. Сначала танцевала в массовке «Лесной песни», потом спела центральную партию Лиса в «Маленьком принце», сыграла служанку Нур в «Ала ад-Дине». Пожалуй, именно там я научилась петь.
Георгий Эмильевич определил мою жизнь еще в одном очень важном аспекте: я не стала поступать в театральный. Он считал, что мне не надо учиться, у меня есть актерское чутье и свой стиль игры. Все-таки Марина Андреевна за шесть лет в театре-студии «КОД» и «Новой драме» очень много мне дала. С первых дней съемок я чувствовала себя перед камерой как рыба в воде, очень быстро начала разбираться в разновидностях кадров, планах, видах объективов и световых приборов, ракурсах, углах и мыслила монтажно. И хотя актерская профессия по природе своей чувственная, инстинктивно порывистая, мне во многом помогала логика, выработанная годами учебы в школе и на юридическом факультете. Никогда не забуду, как второй режиссер картины после окончания съемок очень тепло спросила: «Катюша, а что ты будешь делать дальше? Тебе ведь надо пойти учиться, ты талантливая девочка, но не гениальная». Меня тогда это не обидело, разве что немного задело — как любого амбициозного человека. Я не претендовала на гениальность, просто четко понимала, что учиться не пойду, у меня не было для этого ни денег (свой лимит на бюджетное образование от государства я исчерпала на юрфаке), ни большого желания, но я была уверена в своих силах и знала, что прорвусь. Пусть других ковала система обучения и жесткая рука мастера, а меня создал хаос из разношерстных знаний и судьбоносных встреч.
