Он сразу выделил ее из толпы и стал ухаживать, но был совсем не в мамином вкусе. Значительно старше, за плечами — брак, развод и две дочки. Мама недоумевала: «Зачем мне такой «хороший»? У него же вставные зубы!» Но папа не сдавался, покорил интеллектом. А еще он оказался прекрасным танцором. Мама говорила: «Чувствовала, что в танце он ведет меня как настоящий мужчина». Круиз подошел к концу, мама знакомство продолжать не планировала и спокойно вернулась в Днепропетровск, но в первый же рабочий день папа дозвонился в ее строительный институт. Маму искали по всем этажам:
— Лавренко! Юрмала на проводе!
— Какая еще Юрмала?!
Он находил свою Ларису всегда и везде, хотя мобильных еще не изобрели. В итоге заманил в гости и покорил окончательно. Мама перебралась к нему в Латвию в скромный дом, похожий на дачную постройку, и вскоре забеременела. Яной меня назвал папа, хотя в крещении я Иоанна, что в переводе с древнееврейского — Милость Божья. Хочется думать, имя дает мне защиту в сложных ситуациях.
В мои пять лет СССР распался. В обретшей независимость Латвии родители в одночасье потеряли работу. Растерялся даже мой надежный, никогда не унывавший папа. Просто не представлял, что ему, русскому, делать. Ехать в Россию — но куда? Кто его семью там ждет? Мама вспоминает: «Лежу на кровати, смотрю в потолок и плачу. У нас маленький ребенок, но его не на что кормить и одевать...» Папины дочки от первого брака (с младшей у нас разница лет в пятнадцать) подали идею:
— Лариса, идите торговать.
У них была точка на вещевом рынке в Риге. Мама испугалась:
— Не могу!
В Советском Союзе торговля ведь считалась занятием неуважаемым.
Но делать нечего... Одолжила у родной сестры сто долларов — сумасшедшие по тем временам деньги — и накупив кипятильников, утюгов, фенов, отправилась в Польшу. Как ни странно, мама благополучно все это продала и закупила детские вещи разных размеров: «Если не продадутся, Яне будет что носить несколько лет».