Что касается меня, то еще в школе я стала участвовать в конкурсах чтецов. На республиканском заняла четвертое место, призовые распределились среди латышей.
В начале одиннадцатого класса пошла в театральную студию, располагавшуюся в чердачном помещении здания в старой Риге. Очень скоро убедилась, что актерская профессия — то, чему хочу посвятить жизнь. Объявила родителям:
— Получу аттестат и поеду в Москву поступать в театральный!
У них вытянулись лица:
— Ты хорошо подумала? Там все только по блату, а у нас в Москве никого нет.
Но я была настроена решительно.
Не знала, что надо подготовить специальную программу, на свой вкус что-то выучила. Очень хотела попасть к Райкину, он набирал курс в Школе-студии МХАТ. Пришла на прослушивание, Константин Аркадьевич увидел меня и засмеялся: «Какая ты интересная! Ну, почитай!» Я начинаю свою дурацкую заготовку. Он послушал и говорит: «Программа у тебя, конечно, ужасная! Бегом в библиотеку, возьми «Леди Макбет Мценского уезда» — это твое. Характер свой покажи. И приходи на следующий тур!»
Все так и сделала, выучила отрывок. На втором туре абитуриентов запускали в две двери. Откуда мне было знать, что за одной сидел Райкин, а за другой — его супруга Елена Бутенко? Она сразу и зарубила. А у меня не хватило смелости зайти к Константину Аркадьевичу и напомнить: «Я, как вы советовали, подготовила отрывок из Лескова. Можно прочесть?»
На прослушивании во ВГИКе я имела нахальство читать финал «Записок сумасшедшего» от женского лица. Педагог Юрий Борисович Ильяшевский сказал: «Такой наглости я еще не встречал, ну, приходи на второй тур». А что, разве так нельзя? Неведение мне помогало! А еще красное платье и мой козырь — флейта.
Играть научилась в музыкальной школе — это был хитрый ход родителей. Загружена я была по полной: английский, немецкий, французский, занималась танцами, информатикой. Зная, чем грозит подростку жизнь в курортном городе, папа следил, чтобы у дочери не оставалось свободного времени. Так возникла музыкальная школа. Мне хотелось учиться по классу фортепьяно. Сказали: