Втайне от всех после окончания математической школы пошел поступать в ЛГИТМиК. Конкурс был примерно двести человек на место. Я прошел первый и второй туры, а на третьем благополучно срезался. Никогда не забуду, как в два часа ночи бродил внизу у мраморной лестницы института и ждал результатов. Наконец к балюстраде вышла женщина и сверху объявила фамилии прошедших. Моей не было. В каком состоянии я вернулся домой — не описать. Чуть не плакал.
На следующий день пошел в приемную комиссию забирать документы. Отдали, а к папке приколота записка: «Приходите в театр-студию университета. В.В. Петров». Он был в приемной комиссии и меня заприметил. Тогда я решил, что буду поступать в ЛГУ. По большому счету не волновало, на каком факультете учиться. Пошел на химический.
Профильные экзамены сдал прилично, а вот за сочинение получил двойку — в нем было девятнадцать стилистических ошибок. Но папа договорился, чтобы с этими оценками меня приняли в Лесотехническую академию на химико-технологический факультет. Главное, я все же попал в театр-студию ЛГУ.
Наступила первая сессия, я ее благополучно сдал. Но понял, что это все не мое и учиться дальше совершенно не хочется. Решил снова готовиться в театральный. Кто-то из бывалых студийцев посоветовал взять академический отпуск.
— А как? Я же не беременный!
— Иди к врачу и скажи, что писаешься по ночам. Проверить это нельзя. Тебе справку дадут.
И я отправился к участковому терапевту. Долго мялся и мямлил, прежде чем рассказать о выдуманной проблеме. Милая пожилая дама, конечно, все поняла. Однако дала мне бумажку с диагнозом: «энурез». Я такого слова не знал, но на год получил академку.
Каникулы провел в студии. Жизнь казалась сказкой. Нескольких ребят (и меня тоже) пригласили сняться в фильме Петра Тодоровского «Фокусник». Это было захватывающе. Но потом настал февраль, а родителям про свой отпуск я ничего не сказал. Вот тут-то и понадобились актерские способности. Утром собирал портфель, завтракал и отправлялся как бы в институт. А на самом деле — в кинотеатр «Хроника» на Невский, 88, где показывали документальные фильмы. Билет стоил десять копеек, и он был действителен целый день. Вошел — так сиди хоть все сеансы! Это стало спасением. Во-первых, я любил документалистику. Во-вторых, там было тепло. А в-третьих, можно было перекусить. Выходил в буфет, покупал колечко за двадцать две копейки и чай. Часа в три возвращался домой, обедал, оставлял портфель и бежал в студию. Так продолжалось до весны — начала приемных экзаменов в театральные вузы.
Сперва пошел в ДК Ленсовета, где набирали студентов в Школу-студию МХАТ. Комиссию возглавлял знаменитый педагог Виктор Карлович Монюков. После показа он подозвал и сказал: «Я не могу вас принять, но вы должны этим заниматься. Езжайте в Щукинское училище, вы их студент». В Москву не поехал, снова пошел в ЛГИТМиК. И на первой же консультации профессор Владислав Станиславович Андрушкевич изрек: «А вам, молодой человек, вообще нечего делать в советском театре». Из аудитории я вышел убитым. Это звучало приговором. Но тут догнал старшекурсник Зорик Аврутин, слышавший мое выступление: