— Андрей Львович, вы служили в разных театрах. Какой из них стал для вас самым главным?
— Это, конечно, Ленинградский театр Ленинского комсомола, где начинала моя мама. Вообще, они с отцом год прослужили в Драмтеатре имени Федора Волкова в Ярославле. Потом появился великий Александр Аркадьевич Белинский и забрал родителей в Ленинград. Папа поступил в Театр комедии, где и провел всю свою жизнь. А мама лет десять работала в Театре Ленинского комсомола, главным режиссером которого был в то время Георгий Александрович Товстоногов. Позже приказом Министерства культуры Георгия Александровича перевели в БДТ, чтобы поднимать театр, потому что там была разруха. Надо сказать, ему это довольно неплохо удалось. Конечно, он звал Нину с собой.
Но сначала, когда мама проработала полгода, он чуть ее не уволил. Считал Нину Николаевну профнепригодной. Товстоногов никогда не выгонял людей на улицу. Он вызвал маму и сказал: «Нина, ищите себе другое место работы. Когда найдете, скажете мне, и тогда напишете заявление об уходе». Труппа отправилась на гастроли, а художник Семен Мандель, который дружил с мамой, выделял ее среди остальных актрис, однажды предложил: «Нин, давай я отведу тебя на съемки фильма «Укротительница тигров», там наверняка требуются артистки массовых сцен». Он привел ее на площадку, маму увидели режиссеры Александр Ивановский и Надежда Кошеверова и моментально предложили ей играть роль, с которой она блистательно справилась. Нина Николаевна очень смешно сыграла глупенькую цирковую артистку Олечку, откуда взялось столько экспрессии, юмора! Вспоминая театр Волкова, мама рассказывала, как ей приходилось бороться с зажимом, она ужасно волновалась, забывала текст, один раз не могла выговорить «Кушать подано». А тут вдруг такая яркая работа, мама порхала по экрану как шарик пинг-понга, прекрасно вписываясь в компанию Павла Кадочникова и Людмилы Касаткиной. Ниночка молодец, она очень ярко там проявилась. И случилось чудо: Георгий Александрович посмотрел фильм и больше не поднимал вопрос о мамином увольнении.
Как-то она сидела на репетиции и вдруг сообщили, что актриса, игравшая героиню, заболела. Товстоногов спросил:
— Вы знаете текст?
— Да, знаю.
— Идите на сцену.
Мама потом вспоминала: «Я играю, играю, играю, а Георгий Александрович не останавливает». А пока режиссер не остановил, артисту не положено прерываться. Так и доиграла до конца. Когда произнесла последнюю фразу, обратилась к Товстоногову:
— Георгий Александрович, я...
— Нина, только так это и надо играть.
И все, он влюбился в нее как в актрису, стал занимать во всех спектаклях. Звал и в БДТ, но она не пошла, и может, правильно сделала. Она чувствовала, что Товстоногов безусловный лидер, диктатор. Она тоже. Два таких персонажа в одном курятнике не уживутся.
— В БДТ, по рассказам людей, там служивших, многие решения принимались только с одобрения так называемых «женщин БДТ».
— Женщины БДТ — это особая статья. Мама в этот пасьянс не вписывалась. В Театре Ленинского комсомола привыкла быть примой. Нина доиграла там все спектакли, чтобы никого не подводить, подождала, пока на ее роли введут других актрис, и ушла в Александринку. Этот театр как раз славился тем, что в его труппе блистали индивидуальности. Там служили подлинные звезды — Николай Симонов, Юрий Толубеев, Николай Черкасов, Владимир Честноков, Лидия Штыкан, со всеми мама играла.
